Платье прилипло к спине.

Я не знала, что сказать на такую отповедь.

У меня весь калейдоскоп воспоминаний разбился на глазах.

Первая встреча и первое свидание в больничной палате, потому что от аварии мне остался продольный шрам вдоль правого локтя, знакомство с родителями, сама свадьба среди одинаково высокомерных гостей, больше партнеров Рустама, которые приехали оценить не будущую семью, а исключительно размах торжества. Золотые украшения тяжелым оберегом на моих руках и шее.

— А что мне молчать? — зло уточнила я. — Ты хотя бы понимаешь что ты натворил? Ты хоть осознаешь, что ты только что сделал с нами? С детьми? Ты хоть…

Горло сковало. Будто бы поперек застряло что-то крупное, как яблоко, и я задохнулась, пытаясь договорить, но в этот момент Рустам отшатнулся от меня и пройдя к окну хлопнул створкой форточки.

— Это ты все сделала, — заметил он, рыкнув. — Это ты в пустую уже двадцать минут пытаешься выдавить из меня признание в какой-то мифической измене, которой никогда и не было. Это тебе приспичило куда-то мотаться накануне родов! Так что не перекладывай на меня ответственность за нашу прожитую жизнь. Максимум, который ты сейчас можешь сделать это сходить отдохнуть и вытряхнуть все это дерьмо из головы, чтобы к ужину выйти нормальной адекватной моей женой, а не этой смесью гормонов и обид…

— Ты сейчас еще и меня обвиняешь? — шепотом, который поднял волны мурашек, прошептала я. — Это же ты…

— Что я, Еся? Что я? — взмахнул руками Рус. — Ты меня на бабе поймала? Или может к тебе гарем любовниц завалился? Или может под дверью кулек с внебрачным ребенком оставили? Нет? Ты сходи проверь, а то я уже не уверен!

Он издевался и старался заставить меня чувствовать себя виноватой и во всем не правой. Тактика такая, уничтожить противника в его сознании.

Чудовище лютое.

Предатель.

Я оттолкнулась ладонями от столешницы и сделала шаг в сторону.

— Куда ты собралась? — вспылил Рус. — Что уже не так удачно на мне костюмчик изменника выглядит? Уже не так все в твоей голове.

Я зажмурила глаза до разноцветных кругов под веками и тяжело задышала.

— Я остаюсь при своем мнении… — произнесла я все же выруливая ситуацию в ту сторону, что я могла просто его подозревать. Так соответственно я не начинала активного противостояния. И значит я утром когда приду в себя, смогу сделать вид, что реально гормоны, чтобы Рус не вывернул все наизнанку и не отправил нас с Тимом к своим родственникам на пару недель, как раз до родов или не посадил здесь под охраной.

— За то, что я просто отказываюсь тебя брать с собой на новоселье? — зарычал Рус. — Есения, включи голову! Люди незнакомые, одни с соплями, другие с бронхитом и упаси боле еще какой-нибудь холерой. Ты думаешь я реально потащу после двух сохранений тебя с собой?

Я покачала головой, опуская взгляд в пол.

Адвоката надо хорошего. Желательно женщину, феминистку, чтобы не было пристрастности.

Где взять?

Не знаю.

Но узнаю, поищу.

Перед глазами мелькали воспоминания.

Рус тогда вытащил меня из автобуса и прижал к себе. Так крепко, что я не понимала от чего было больнее, от объятий или от ссадин.

— Видишь, вытащил, давай в машину сядь пока скорая приедет… — такие же неравнодушные тоже стали помогать. Оказалось водителю автобуса стало плохо и он не смог справится с управлением. И пострадало пару человек. Но я была в таком шоке, что даже, когда приехала скорая и Рус проводил фельдшера к своей машине, где я сжавшись в комок сидела на переднем сидении, то не смогла никак нормальное реагировать. Только когда Рустам меня коснулся, тогда очнулась.

— Шок наверно, — сказал молодой фельдшер и покачал головой, глядя как я баюкала распоротую руку и не замечала, что закапала все сиденье капельками алой крови.

— Девушка, — позвал Рус. — Все хорошо. Меня Рустам зовут. Все хорошо.

Я не понимала что хорошего и только в приемном покое больницы смогла связно отвечать.

И этот контраст сейчас меня настолько обескураживать, что я толком двух слов связать не могла, но понимала что лучше проиграть сражение чем войну.

— Есения, ну-ка посмотри на меня! — донеслось мне вслед и я немного уперто, словно обиженный ребенок, качнула головой. Рус резко обошел меня и уставился мне в лицо. — Сейчас будем проговаривать…

Я покачала головой.

Он и так тут на больше чем развод уже наговорил, но как смертник лез вперед всех на электрический стул.

— Я не хочу говорить, — сцепила я зубы специально выбешивая Руса. Не мне одной пусть будет непривычно. Пусть и он ощущает тучи сгустившиеся над нами.

— Но я все же должен тебе объяснить. Если ты вдруг вздумала, что какие-то глупые мысли позволят тебе сейчас вильнуть хвостом и поставить меня в позу, то ты ошибаешься, — голос Руса сочился ядом. — Я когда брал тебя в жены, четко знал, что мы с тобой до конца вместе. Мы с тобой в любом случае останемся мужем и женой и если сейчас тебе осенним ветром навеяло, что надо что-то изменить, то я тебя разочарую, Есения. Можешь забыть про свои претензии.