Нам повезло еще на въезде на эту славную территорию — в проезжавшем мимо трейлере галдела многодетная американская семейка, глава которой — крупный краснолицый папашка — накануне слушал по северодакотскому радио наше интервью. Мы тогда устроили настоящее шоу в эфире с прибаутками и анекдотами, а в заключении призвали всех американцев не стрематься при виде двух странных парней с желтым и серым рюкзаками, а смело брать их на борт. Вообще, изобретателям радио отдельное спасибо — после той программы нас раза три сажали ее слушатели и подвозили на очень приличные расстояния.

Так случилось и на этот раз. Люди из трейлера признали нас сразу, с радостью впустили к себе, накормили и всю дорогу выспрашивали разные глупости о России.

С ними мы объехали почти весь Национальный парк, а когда почувствовали, что слегка утомили своих благодетелей, вежливо расстались на одной из стоянок и продолжили свой путь на попутках. Резвая бабулька с седыми буклями за рулем аккуратненького "порше" призналась нам, что сама — из старых автостопщиков.

— В Иеллоустоне "стопить" милое дело, — объясняла нам она, — сюда редко заезжают бродяги, весь пипл расслабленный, да еще и пейзажи вокруг настраивают на благотворительность… Так что в парке проблем у вас не будет.

Старушенция оказалась права на все сто — в парке у нас действительно не было проблем. Но как только мы выскочили за территорию, мы столкнулись с самой паскудной хичхайкеровской бедой: нас не брали в течении нескольких часов. Мы стояли на границе штата Айдахо, а там народ проживает не шибко сентиментальный.

От нечего делать мы прошагали с десяток миль, обогнали собрата из штата Вашингтон — веселый бородатый хипарь, похожий на бурундука-пивохлеба стоял на обочине в драном военном плаще и оптимистично размахивал плакатиком "Gonna Washington Please!"

Мы немного потрепались с ним и даже предложили потопать вместе. Но смысла в этом было мало и для него и для нас — двоим вписаться в машину всегда проще, чем втроем. К тому же парняге было явно лениво бить ноги.

Простились. Двигаем дальше. Наконец остановилась дамочка на пикапе и радушно кивнула на кузов: "Залезай". Лезем и слегка застываем — в кузове огромный миролюбивый дог. Ну, по крайней мере, безопасность нам гарантирована.

Когда уже начало темнеть, пикапчик притормозил на развилке.

— Я живу на ферме, за тем холмом, — поделилась наша спасительница, — Завтра утром поеду в сторону Айдахо Фоллз, и если вы не уедете до утра, а скорее всего так оно и будет, то утром вас подброшу.

Хозяйка дога оказалась отчасти права. В тот вечер мы все-таки отъехали, но всего лишь на 5 миль, до ближайшей деревушки, и на следующее утро "догиня" действительно оказалась первой, кто подбросила нас вглубь Айдахо.

Вот как мы закончили этот послейеллоустонский вечерок. Тормознула возле нас замызганная колымага на манер нашего "каблучка", за рулем — трое парнишек довольно интеллигентного вида, но до ужаса грязные, словно облитые киношными помоями.

— Ребята, — сказал очкарик, сидевший за рулем, — если не в падлу, садитесь в фургончик сзади, правда там малость грязновато…

Внутри фургончика лежали железяки и инструменты. Через пять миль интеллигентно-грязные юноши притормозили и стеснительно объяснили, что они уже приехали. Мы вышли наружу — машина стояла во дворе, напоминавшем колхозную МТС — кругом гусеницы, колеса, металлолом…

— Это наш офис, мы занимаемся чисткой колодцев и ремонтом насосов, — признался очкарик, — конечно, тут не очень цивильно, но зато это наша собственная земля. Не вся правда — в диаметре десяти метров вокруг здания. Мы здесь только инструменты храним, а живем в двадцати милях отсюда, в горах.

— Старик, а можно мы поставим здесь палатку? — поинтересовался я, понимая, что больше в этой дыре ночевать негде.

— Конечно, — великодушно согласился парень, — ведь это же наша земля!

— Минуточку, — спросили мы на прощание, — а если на нас наедет шериф, что мы ответим?

— Скажите, что палатку разрешили ставить Том и Ник, — ответили нам на прощание чумазые ребята.

Что делать — мы развернули нашу крохотную палатку, в которую влезают ровно два хайкера плюс два рюкзака, правда со скрипом. Земелька во дворе оказалась жестковатой, колышки отказывались вонзаться в нее, пришлось крепиться растяжками к двум тракторам, стоявшим поблизости. После йеллоустонского рая этот фрагмент загаженной землицы был словно издевкой и одновременно напоминанием — вот до какого маразма может загадить подлец-человек собственное обиталище. Нырнув в спальники, мы легли, молчим и слушаем, как урчат два автостопщицких желудка.

— Нет, надо что-то делать! — возмутился я, — Вариантов конечно много, но я предлагаю один: давай устроим пьянку в память о Национальном Парке.

Предложение было тут же поддержано большинством голосов. Я выскочил из палатки и отправился к светящей на той стороне дороге заправке, при которой, как водится, существовал крохотный магазинчик. Там, как ни странно, я обнаружил целую батарею запыленных винных бутылок всякого "настоящего калифорнийского" пойла, долго выбирал и наконец решился на картонную емкость с галлоном чего-то красного виноградного всего лишь за $5.20. Еще два бакса были потрачены на парочку шоколадных батончиков. Заспанный хозяин магазинчика с любопытством поглядел на набор, купленный полночным клиентом, принял сотенный билет, отдал сдачу и недоуменно проводил меня взглядом, когда сразу из магазина я направился к пустырю, где находилась "МТС". Он даже вышел на улицу и долго смотрел, куда же я направляюсь, ведь за пустырем уже начиналась прерия.