Парень вынул из кармана заготовленную металлическую пластину и передал её Нику. Тот бросил на неё быстрый взгляд и вновь поглядел на Всеволода.

– Надо же, ты хорошо подготовился. Но неужели ты думаешь, что можешь меня обмануть?

Всеволод напрягся, внешне никак этого не выдав. Ник встал с кресла и неспешно подошёл к окну, заложив руки за спину.

– Скажи мне, неужели ты действительно думаешь, что у тебя есть шанс нас остановить?

– О чём это вы говорите?

– Да перестань, - Ник небрежно махнул рукой, в его голосе не отразилось ни единого намёка на гнев. – Не знаю, с кем ты там договорился и как собираешься мне противостоять, но для меня, повидавшего в своей жизни множество людей, твоя задумка очевидна. Просто… Ну разве это не глупо? Просто так выбросить жизни на ветер – разве это не идиотский план?

Ник тихо рассмеялся, и от его высокого ледяного голоса у Всеволода по телу пробежали мурашки.

– Понимаешь ли, на этом этаже… Нет, во всей Усыпальнице, во всём мире нет ни одного друида, который смог бы мне противостоять. Эту мысль мне всю жизнь внушали в семье. Я рос, окружённый льстецами, одариваемый всем, чего желал. Игрушки, сладости… Люди. Сотни изувеченных судеб. Понимаешь, я многое повидал за свою жизнь. Твой архетип я встречал чаще всего – люди, свято верующие в справедливость, в то, что кто-то обязательно придёт их спасти…

Ник развернулся, и Всеволод заметил, что его кроваво-алые глаза тускло мерцают багровым светом.

– Но, знаешь, что самое весёлое? Никто не приходил. Как только мне надоедало с ними забавляться, от них избавлялись, как от поломанных игрушек. Никто… Ни один человек, ни один друид, который пытался мне противостоять, который строил планы за моей спиной, не смог добиться своей цели. В этом мире правит отнюдь не справедливость, не дружба, не добро и прочая радужная мерзость.

Ник подошёл к застывшему на месте Всеволоду и тихо прошептал ему на ухо:

– В этом мире правят сильные, Всеволод Миродеев. А ведь ты мог бы стоять рядом со мной, а то и выше. О да, не делай удивлённое лицо, я многое про тебя знаю… Что, интересно, да? Хотел заговорить мне зубы всякой чушью, пока твои товарищи сражаются с моей чернью, дать им время избавиться от тех, чья сила в совокупности не составляет и пяти процентов от моей, а затем… А затем что? Чего вы вообще пытаетесь добиться? Давай-ка лучше воспользуемся моментом и поговорим начистоту. Скажем так, я готов тебе подыграть. Ну же, задавай вопрос.

– Откуда… Откуда ты знаешь моё имя? – пытаясь казаться спокойным, спросил Всеволод.

– Ого, с места в карьер? – ухмыльнулся Ник. – Нет уж, так неинтересно. Давай тогда лучше я задам тебе вопрос. Ты ведь ничего не знал о чародейском мире до того, как попал в Усыпальницу, верно?

– Да, - кивнул Всеволод, не отводя взгляда от Ника, который медленно направился к двери и остановился около неё, прислонившись к стене.

– И как тебе? Нравится? – Ник внимательно поглядел на Всеволода. – Мне просто интересно, что думает о мире, в котором я живу, человек посторонний. Как тебе наши законы? Я о том, что сильнейший имеет право делать всё, что угодно со слабым. О да, не удивляйся! Это – первый и главный закон чародейского мира! Ведь друиды живут по законам естественного отбора, будто бы животные, силами которых мы пользуемся. Член сильнейшего рода может однажды прийти в дом к более слабой семье и… Да хоть убить их всех. Здорово, правда ведь? И никто не будет виноват. Не обвиняем же мы беспризорного пса в том, что он загрыз крольчонка? Пусть даже он и не был голоден, пусть и убил беззащитное животное ради развлечения.

Ник отвернулся от Всеволода, шокированного услышанным, и с кривой ухмылкой на лице покачал головой.

– Правда, друиды – всё ещё люди. В древности все поступали именно так, как я сказал, но сейчас трусливые старики, опасающиеся быть загрызенными ночью, выдумали всемирный чародейский совет, наказывающий за преступления, совершённые друидами против друидов. Чёртовы развалюхи! Как бы я хотел собственноручно сломать их костлявые шеи!..

Взгляд Ника стал совсем безумным, а его пальцы скрючились, будто бы сжимая горло невидимого противника. Однако через несколько секунд лидер Беспризорных Псов справился с собой и вновь взглянул на Всеволода, холодно улыбаясь.

– Скорее всего ты не знаешь этого, но стоит друиду пройти хотя бы несколько испытаний Усыпальницы и выбраться отсюда живым, как его статус в чародейском обществе мгновенно повышается. Понимаешь, к чему я веду?

– Понимаю, - тихо сказал Всеволод. – И, думаю, в этом и кроется ответ на твой вопрос, который ты задавал ранее. Зачем мы пытаемся сражаться, если шанс на победу ничтожно низок? Почему мы продолжаем подниматься после того, как были побеждены?..

С каждым словом голос Всеволода становился всё крепче и громче.

– Потому что мы верим в справедливость. Может быть, мы – действительно глупцы, ведомые тем, чего не существует в этом мире… Но мы не можем сойти с нашего пути, предав наши идеалы. И поэтому мы сделаем всё, чтобы предотвратить твоё возвышение, Беспризорный Пёс Николас. Даже если нам грозит смерть. Ведь смерть – далеко не самое страшное в этом мире. Страдания невинных, разрушенные судьбы – вот кошмар, существующий наяву! Я пришёл предотвратить этот кошмар. И я верю, что пока мы стоим на ногах, у нас есть шанс против таких мерзавцев, как ты!