– Так в Усыпальнице водятся призраки? – нахмурился Всеволод. – А как это вообще связано с друидами?

– В мире есть много загадочных вещей, знаешь ли, - пожал плечами Ярослав. – Однако особенно таинственным является это место. Здесь, в Усыпальнице Прародителя, может произойти всё, что угодно. Учёные-чародеи веками изучают полученные отсюда артефакты, но до сих пор не смогли объяснить принцип их действия. Всё-таки, Прародитель был созданием куда могущественнее любого друида. Можно даже сказать, всемогущим. Сила, которой мы владеем – лишь крошечная часть его способностей. Остальные их осколки спрятаны здесь, в Усыпальнице. Возможно, когда-нибудь мы сможем собрать этот паззл воедино и понять, кем же был Прародитель на самом деле… Но, боюсь, этого не смогут сделать даже наши праправнуки.

– …Не люблю призраков, - тихо прошептал Алексей, нервно оглядываясь по сторонам.

Наконец Всеволод с товарищами добрались до свободных номеров. Темноволосый парень решил забрать себе самый крайний, находящийся в самом конце коридора. Попрощавшись с товарищами, он зашёл внутрь и закрыл за собой дверь.

Впервые за прошедшую неделю Всеволод оказался в комнате с нормальной кроватью. Быстро оглядевшись по сторонам, парень шагнул в центр комнаты и глубоко вздохнул. Его нос защекотал запах пыли, свежего постельного белья и старых книг.

На столе рядом с просторной кроватью мерно горели свечи в позолоченном подсвечнике. Несмотря на то, что горели они здесь уже, судя по всему, весьма долго, их длина ничуть не уменьшилась, да и подтёков воска тоже не было видно. Всеволод с улыбкой покачал головой – в этом месте даже простые свечи были чем-то необычным.

Свечи едва ли освещали половину комнаты, а другая половина была погружена в полумрак. Над столом находились окна с задвинутыми шторами. Всеволод подошёл к столу и резким движением раздвинул шторы.

Пламя свечей с тихим треском заколебалось, и в комнату хлынул холодный серебристый лунный свет. Под ним даже самые обычные книги в древних переплётах, которыми были уставлены полки высокого деревянного шкафа, показались Всеволоду мистически-загадочными, будто бы каждая из них скрывала в себе какую-то тайну.

Всеволод закрыл глаза и улыбнулся. Никогда прежде он не чувствовал себя таким усталым, голодным, встревоженным – и счастливым.

Всеволод расслабленно вздохнул. Его кожа слегка раскраснелась после горячего душа, которого парню так не хватало последнюю неделю. Ветровка Всеволода, вся покрытая грязью и порванная практически до негодности, как и его брюки и всё остальное, была заменена на новую и чистую одежду. Теперь на Всеволоде был надет тёмный пиджак на снежно-белой рубашке, чёрные брюки и чёрные лакированные ботинки.

Теперь, когда Всеволод привёл себя в порядок и переоделся, оставалось лишь отправиться поужинать. Или позавтракать? Парень понятия не имел, сколько сейчас времени. В особняке не было часов, и, хоть Всеволоду и казалось, будто прошло уже много времени с тех пор, как он с товарищами оказался на этом этаже, небо за окном было всё таким же ночным, усыпанным звёздами, а огромный серебряный лунный диск не сдвинулся с прежнего места ни на миллиметр.

Решив подождать товарищей, чтобы уже потом всем вместе позвонить Стэйси, Всеволод вышел из номера в коридор. Здесь, в ночном сумраке, освещённым лишь холодным лунным светом, было невероятно тихо.

Шли минуты. Всеволод заворожённым взглядом следил за небольшими белыми мотыльками, порхающими около цветков вьющихся роз, растущих из расставленных у стены между дверьми номеров ваз. Казалось, будто в звенящей тишине коридора было слышно, как насекомые взмахивали своими невесомыми крыльями…

– …и его девушка. Кажется, все здесь думают, будто бы они просто пропали, хотя…

Всеволод застыл. Краем уха он услышал отдалённый разговор, содержание которого крайне заинтересовало парня.

– Не здесь, Кохана.

Едва слышный глухой мужской голос перебил высокий женский, который произнёс заинтересовавшую Всеволода реплику. Кажется, их обладатели только что взобрались по лестнице и возвращались в свой номер.

Парень прижался спиной к стене и обратил свой взгляд в конец коридора. Наконец сквозь полумрак ему удалось разглядеть три фигуры.

Впереди шёл черноволосый юноша азиатской внешности. Он был одет в чёрное кимоно, украшенное изображёнными на ткани изящными кроваво-алыми цветами, в которых Всеволод узнал ликорис. На поясе незнакомца покачивалась в чёрных ножнах катана со столь же чёрной рукоятью и гардой.

За спиной юноши шагали две девушки. Одна из них отличалась от мрачного спутника столь же сильно, как отличаются друг от друга цветы незабудки и пиона. Именно её из их троицы первой заметил Всеволод, и виной тому были ярко-розовые, будто бы пылающие волосы, собранные на её затылке в короткий, но очень пышный хвост. Эта девушка была одета в столь же выразительного цвета розовый топик и мини-юбку.