— Пап, еще пару кружек Borzhova, — молодая девушка лет шестнадцати юрко подбежала к барной стойке и сообщила о заказе Чарльзу. — Я в туалет, скоро буду.

— Ладно, — мужчина махнул в сторону девушки рукой и достал пару чистых кружек для пива.

— Хорошая у тебя дочка, Чарльз. Работящая, веселая, прям зависть берет, — начал причитать старый Хью. Он частенько заглядывал в бар и на его глазах росли дети хозяев. Ему казалось, что он помнил их еще совсем совсем маленькими. — А с Генри то что? Не видать его чегой-то в последнее то время.

— Работу ищет. Уехал куда-то, да не сообщил. Надеюсь, весточку хоть пришлет в скором времени, — слегка повышая голос произнес Чарльз, попутно разливая пиво в кружки.

— А чой-то вон то у тебя то работать не хотит? — подключился к разговору еще один пожилой человек, сидевший за барной стойкой. Джаспер, но все его звали просто Джас. Старый забулдыга, который частенько захаживал в бар опохмелиться, да напиться.

— Сказал, хочет сам свою жизнь устроить. Да я только я ему говорил, что дурью мается он. Пошел бы в корпорацию какую-нибудь работать. Охранником тем же. Он же бывший полицейский, а он… — ставя на стойку наполненные кружки, Чарльз по отцовски ворчал на своего сына, который раз на дню.

— И то верно, за корпорациями будущее… и… настоящее, — поднял свою кружку Хью и отхлебнул крепкого светлого пива.

— Пап, бросай все. Генри, он, — чуть ли не выбивая дверь, бегом вбежала девушка обратно в зал бара.

— Да чего?

— Чарльз, посетители. Извините, мы вынуждены прервать музыку, чтобы просмотреть срочную видеозапись, — следом за молодой девушкой показалась и жена хозяина заведения в кухонном фартуке и поварской шляпе.

— Да что такое, можете объяснить мне? — непонимающе восклицал Чарльз, пытаясь обратить на себя внимание двух единственных представительниц женского пола тут. Но на небольшом экране телевизора, по которому крутились различные кантри клипы, уже показался стоп-кадр.

Молодой парень лет двадцати пяти с небрежной прической черных волос смотрел на зрителей своим слегка отрешенным взглядом серо-буро-зеленых глаз. Его грубые черты лица с выраженными скулами и небольшим рваным шрамом на щеке, сразу дали родителями понять, кто будет говорить с ними. Военная полевая униформа подчеркивала его возмужавшие плечи и придавало ему подобие статусности. А за ним развевался черный флаг с белым орлом и черепом. Генри сидел слегка выдвинувшись вперед, сцепив руки в замок перед собой и опирая локти на колени своих ног. Между его пальцами сжималась сигарета, а на лице пробежало легкое напряжение мышц, перед тем самым моментом, когда он начал свой монолог.

— Мам, пап… сестренка. Надеюсь она будет на месте, когда вы впервые увидите эту видеозапись. Я хотел сообщить вам, что я еще жив, со мной все хорошо и я нашел работу. Вроде как, военный снова. Я знаю, что, чтобы я не говорил, вы будете волноваться за меня, как волновались, когда я уезжал в Сибирь. Я буду присылать вам деньги. Наймите пожалуйста хорошего адвоката на них и сохраните наш родной дом.

— Откуда он… — прошептал Чарльз, смотря на своего взрослого сына на экране.

— Пап, я знаю что произошло, сестра мне все рассказала. Я хочу сказать, что я помогу вам всем чем смогу. Я хочу вернуться однажды в родной дом и выпить пару кружек пива, с тобой пап. А еще навострить ухажеров, что бегают за моей младшей сестричкой. Уж теперь я знаю, как можно проверить их мотивацию, — заулыбался Генри, на уголках глаз которого наворачивались слезы. — Думаю, вы поймете, куда меня отправят. Я прошу только об одном. Сильно не переживайте за меня. Хотя это и глупо, просить вас об этом. Я вернусь, а вы… Сохраните самое дорогое, что есть у нашей семьи.

Запись остановилась, когда Генри начал подниматься со стула, вставляя скомканную сигарету в рот и что-то доставая из кармана куртки.

Город Рязань. Московская Конгломерация Народов. 29 июня.

Яркий неоновый свет иногда бьющий в глаза. Множество людей танцующих на танцполе под энергичную клубную музыку. Местный клуб “Амальгама” весьма популярное место у городской молодежи. Здесь они могут оттянуться по полной, выпить, потанцевать и говорят даже принять запрещенные вещества. Небольшая группа подруг разместилась за одним столом, подальше от снующих и веселящихся людей. Компания девушек курила кальян и о чем-то оживленно беседовала, пока у одной из них не запиликал телефон оповещая хозяйку о новом сообщение.

— Может ты уже выключишь его? У тебя отпуск! Веселись! Отдохни! В конце концов мы впервые собрались за полгода вместе, — старалась перекричать громкую музыку одна из подруг.

— Да! Хватит уже! — поддержала ее другая.

— Да в жопу работу в такое время! — крикнула сидевшая рядом девушка выхватила телефон из рук девушки.

— Дай, вдруг что-то важное.

— Але, Маш, у тебя отпуск! Хватит уже работать, — с этими словами девушка, запихивала себе в карман чужой телефон.

— Ладно, черт с вами, — закончила сопротивление хозяйка телефона и подключилась к веселью.

Они веселились. Общались на разные темы, обсуждая парней, новые веяния моды и строили грандиозные планы на отпуск своей подруги. Даже предлагали ей найти нового кандидата в парни, ведь прошлый куда-то исчез полгода назад и даже не давал о себе знать. Спустя время в ход пошли и наркотики, чтобы веселье начало набирать обороты. Мария упорно сопротивлялась уговорам своих подруг принять капельку веселья, но вскоре согласилась.

— Я в туалет, верни телефон.

Вернув свой аппарат связи, Мария отправилась в уборную. Внутри было множество девушек. Некоторые из них в небольшой группе принимали наркоту, вдыхая через нос, некоторые приводили себя в порядок возле зеркал, а некоторые… Заняли кабинки туалета из которых раздавались сладострастные звуки страсти и похоти. Никого похоже не заботило, что разгульные девушки притащили в женский туалет парней для удовлетворения своих желаний. Мария зашла в кабинку и закрыв за собой дверь на защелку уселась на унитаз, вытаскивая телефон из кармана юбки. Ее до сих пор не покидало ощущение, что пришло нечто важное.