— Вот они — убийцы твоего отца! — дернув за волосы девушку и подняв ее голову, крикнула Пейжи.

Джиао видела слезы на глазах посетительницы, слышала ее умоляющий крик, плач младенца. Почему она сделала это тогда, для нее навсегда останется загадкой. Может, она повелась на слова Цзина или, может, всегда была такой, но Джиао крепко схватила рукоять пистолета и направила на свою жертву. Жертву, во благо Китая, так она себе будет потом говорить. Она запомнит исказившееся лицо от ужаса, обезображенное от мольбы. Животный страх своей жертвы перед своей смертью — которая не сделает ничего, как и не сделала ничего, чтобы родители Джиао выжили.

Выстрел.

— Еще один. Еще и еще. Пока их изуродованные тела не упали без сил…

— Да, я убила их. Убила, потому что так нужно было, — микрофон смартфона уловил тяжелый вздох Джиао сменившееся недолгим молчанием и едва слышимыми звуками улицы за окном квартиры. — Опять себя обманываю. Джиао, перестань врать хотя бы сейчас… я убила их, потому что у меня не было выбора. Не было выбора! — гневный ненавистный крик раздался эхом по комнате. Следующие слова звучали очень тихо, — я сама… запретила себе иной путь. Иного просто нет. На моих руках кровь… Китая…

Смартфон вновь оказался в руках девушки. Джиао медленно двигалась по квартире, иногда останавливаясь, будто запоминая или вспоминая. Ее босые ноги слегка шаркали по полу, улавливаясь микрофоном в гнетущей тишине лишь ее дыхания — слабого, но в тоже время тяжелого.

— У собаки выросли коровьи рога*, — одна едва слышимая фраза, записанная за все путешествие по квартире, пока Джиао не остановилась перед зеркалом, рядом со шкафом. — Цзин сказал мне, что Китай стерпит все, но задал вопрос: “А что стерплю я?”... чего стоит теперь моя жизнь? Многие китайцы отдают свои жизни, сражаясь за нас… а что мы? ЧТО МЫ?! — с криком отчаяния у Джиао “скатились” “сухие” слезы.

— Что мы… сделали… чтобы облегчить их ношу? Ели, веселились и радовались жизни. Все ради… нас самих… — Джиао смотрела на свое отражение, будто задавая вопросы самой себе, — Что мы сделали, ради Китая? Что делаем прямо сейчас? Я не сделала ничего… чтобы спасти маму с папой… ничего.

Джиао аккуратно положила смартфон на стул и перевела взгляд на вещи перед собой, внимательно осматривая каждую, щупая их. Белое свадебное платье, такое о каком она всегда мечтала выйти замуж. Черные модные кроссовки фирмы Tinhao, выпущенные совсем недавно в лимитированной линейке с автографами самых популярных звезд китайской эстрады. Ожерелье с ярко-красными рубинами. И огромный букет свежих роз алого цвета. Но первой вещью к чему потянется ее рука — будет совсем иное.

— Мой дядя сделал… сделал все для себя. В час моей нужды, в час горечи и потери… Он забрал все, что имели мои родители себе. Дом, офис, даже банковские счета. Он забрал все себе. Чтобы жить в красоте и достатке… Ублюдок! — громкий стук от удара в шкаф прозвучал громом в записи. Вновь съедающая все тишина. Тихий голос Джиао едва развеял ее, — и таких, как он — сотни… тех, кто наживается на чужом горе. А народ верит им. Народ слушает их раскрыв рты и не видит войны, что уже на пороге их дома… Но сегодня, все изменится. Война придет к ним домой.

Запись больше не уловит никаких слов и спустя минуту завершится. Джиао выключит свой смартфон после того, как отправит однотипные сообщения своим бывшим друзьям. “Со мной все хорошо, я нашла новую жизнь. Прощай. Благородный человек не помнит старых обид”. После она вновь посмотрит на то, что ей предстоит надеть. Корсет из связанных вместе с собой пластидов.

Джиао оденется, как подобает невесте. Самой лучшей невесте сегодняшнего дня. Ведь ее суженый, один из самых страшных существ на всем белом свете — Смерть. Он не потерпит ни слез, ни страха. Только решимость. Решимость идти до самого конца с гордо поднятой головой.

Стоя в белом платье перед выходом из квартиры, Джиао осторожно повертит в руках букет алых роз, найдя там кнопку взрывателя. Ее пальцы предательски дрожат, в горле стоит ком, а внутренности будто желе отзываются дрожаще на каждое ее действие. Лишь пару движений, лишь порог за дверь и жизнь не будет иметь иного выбора, только идти до конца. И сказать “да”, своему супругу.

— Значит, вот так боятся свадьбы? — Джиао усмехнулась сама себе и, открыв дверь, вышла из квартиры.

Смартфон Xintao P23, остался лежать в одной из тумбочек квартиры. Квартиры, в которую Джиао хотела перевезти своих родителей, ведь ей всего лишь месяц назад, еще до окончания университета выдали эту жилплощадь. Выдала корпорация, которая сотрудничала с отцом Джиао. И всего через неделю, квартира перейдет в наследство дяде Джиао.

Невеста шла по главной улице города, встречать своих жрецов обряда. Шла, проходя сквозь толпы мирного народа, что решил изъявить свои слова и волю. Народ требовал уйти из Дантая захватчикам, что пришли сюда с оружием. Выгнать их отсюда. Словами.

Джиао шла, улыбаясь, смотря как народ объединялся, как начинал требовать и кричать во весь голос: “Убирайтесь! Пошли прочь! Китай не ваш!” Она была счастлива, что сегодня весь Китай увидит истинное лицо войны, что пришла в каждый дом китайского народа.