— Да, полковник, — я подошел к дознавателю и посмотрел вниз.

Там были следы.

И принадлежали они Карателю, так как только они уходили обратно в лес.

— Вы видите это, — Де’Карсо указал на смятую траву.

— Да, — кивнул я.

— И что думаете, лейтенант? — мужчина с интересом посмотрел на меня.

— О чем именно? Кому они могут принадлежать? — спросил я.

— Верно, — кивнул мой собеседник.

— Тогда, смею вас огорчить, полковник, — я покачал головой. — Я понятия не имею, — соврал я. — Но, судя по тому, что я вижу, человек, которому принадлежат следы, жив, — добавил я, глядя на примятую траву.

— Верно. И он убежал. Туда, — Натан указал в сторону подлеска, в котором скрылся Франсуа.

Я проследил взглядом, куда указывал Де’Карсо.

— Возможно, не знаю, — я пожал плечами.

— Хм-м, интересно, — дознаватель смерил меня подозрительным взглядом. — Вы перебили всех Тенгу, но упустили кого-то, кто не умел летать? — спросил меня Натан, сверля своим пристальным взглядом.

— Я не всесилен, — ответил я, спокойно выдержав взгляд своего собеседника. — Плюс во время боя мне не было дело до соглядатаев, или кем там был тот, чьи следы вы нашли. А еще все тут было задымлено. Поэтому я понятия не имею, кто это был, — продолжил я гнуть свою линию.

Несколько секунд Де’Карсо продолжал буравить меня своим тяжелым взглядом.

— Хм-м, ладно, — кивнул он и осмотрелся по сторонам. — Вы собрали с Тенгу все, что хотели? — спросил дознаватель.

— Все, что смог, — ответил я.

— Ясно, — полковник усмехнулся. — Тогда предлагаю больше здесь не задерживаться. В этот раз, думаю, я смогу обойтись без сна. Благо, до места нашего назначения осталось не так долго. Возможно, сегодня, ближе к ночи, мы уже будем на месте, — добавил Натан и посмотрел на меня. — А вы довольно хорошо держитесь для человека, которого обвиняют в измене короне и везут в Кастилию, — произнес он, прищурив один глаз.

— Я веду себя как человек, который ни в чем не виноват и чье имя очернили, — спокойно ответил я.

— Вот как, — усмехнулся Де’Карсо.

— Именно, — уверенно ответил я.

— Мне нравится ваша решимость, — произнес Натан. — Вот только не всегда все бывает так, как хочется. Даже у тех, кто прав и на чьей стороне правда, — добавил он и посмотрел мне в глаза.

— И это я тоже знаю, — кивнул я.

— Хе-ех, — усмехнулся мой собеседник и покачал головой.

Больше не сказав ни слова, он отправился в сторону лагеря и я последовал за ним.

Спустя немного времени, мы отправились в сторону Кастилии и, судя по словам дознавателя, к ночи мы уже должны были быть там.

Надеюсь, все пройдет гладко. Ну а если нет…

Что ж, тогда придется действовать так, как привык Василиск.

Пограничные земли Галларии.

— Где же вы прячетесь, — сквозь зубы процедил Призрак и осмотрелся по сторонам.

Он был уже далеко за пределами военного лагеря и вслед за младшей Сервантес его вело чутье и его метка.

Вернее, это сложно было назвать меткой.

Просто в тот момент, когда она вырвалась из рук Багрового палача, Призрак успел коснуться Венеры и оставить на ее теле частичку своей магии, которую он сейчас чувствовал, но почему-то никак не мог определить, где она находится.

Странно, она была как будто рядом, но при этом Астор никого вокруг не видел.

И это его ужасно раздражало!

Так сильно, что попадись ему сейчас кто-нибудь в руки, и его судьбе не позавидовал бы даже узник Кастилии.

А ведь это было одно из самых страшных мест на материке.

Даже у Иллерии не было ничего похожего на эту тюрьму, а ведь большинство жителей Галларии считали иллерийцев животными.

Не зря же их называли собаками или псами.

В любом случае, Призрак готов был рвать и метать, но вокруг никого не было.

А еще он отчетливо чувствовал эманации своей магии где-то рядом.

Астор закрыл глаза и прислушался к внутренним ощущениям.

И снова он почувствовал свою магию, но никого рядом не было.

Де’Арсия грязно выругался.

Призрак телепортировался с дерева, с которого осматривал округу, на землю и начал ходить взад и вперед по хвойному лесу, в котором он и почуял свою частицу магии.

Обычно его это успокаивало, но только не в этот раз.

К тому же у него при себе не оказалось трубки, в которой он мог выкурить табак, даривший ему расслабление и раскрепощение.

Обычно это никогда не шло на пользу тому, кто оказывался рядом с ним в тот момент. Зато это помогало держать в узде ту бурю отрицательных эмоций, которые он постоянно испытывал.