Показываю ему свой, вместе с этим демонстрирую удлинившиеся клыки и включаю шаринган.

Стоим, смотрим друг на друга, языками машем, хорошо хоть не концами, хотя мне есть что показать. Лыбимся, как два гомосека парня не поделившие.

Гляделки надоедают. Собираюсь и выдаю волну Ки от которой генины падают.

— Не будем ссориться, — качает головой Орыч.

— Конечно, не будем пугать весь этот Коноховский мусор. Встретимся в лесу.

— Обязательно.

— П-пора н-начинать, — мямлит пошатывающаяся Анко. — П-п-по условиям…

Дале следует сбивчивый лепет о том что надо делать. Если точнее то нам дадут свиток. В процессе хождения по лесу, нам предстоит отобрать второй свиток у другой команды и с двумя прийти в башню. Если не добудем, свиток окажется не тем, или кто-нибудь из команды сдохнет, на третий этап не пройти.

Расходимся. Пока идём за свитком, замечаю слишком пристальное внимание…

— Что так смотришь? — спрашиваю стоящего в стороне Гаару. — Влюбился?

— Много говоришь, Учиха. В лесу, я с радостью…

— Поцелуешь меня в головку? Можешь прям сейчас. Можете все вместе. Будешь?

— Ты урод! — подрывается Канкуро.

— Это ты урод, а я самый красивый в классе. Мне учительница так сказала. До встречи в Лесу, долбоёбы. Эта встреча будет для вас последней.

Каким то чудом, скрипящий зубами Гаара, выдаёт минус две тысячи к репутации, но сдерживается и уходит. Получаем свиток, который будет нести Сакура. Ждём своей очереди и заходим в ворота.

Ну и… Да пофиг уже. Главное никого не убить. До третьего этапа. И самому не убиться. Ирис, конечно, всегда рядом. Но перекладывать всё на неё… Мужик в нашей семье я. Только я и мне надо соответствовать.

****

Три дебила… Два дебила, уже второй день гуськом крадутся за мной. Единственным и неповторимым, мной. А ещё я красивый, а они нет.

В процессе хождения по ебеням, с ребят слетает вся весёлость. Лес наполенн жизнью. Совсем рядом, судя по звукам, шарится нечто большое. Кто-то рычит, кто-то мычит, в ближайших кустах судя по доносящимся из них звуков, кто-то трахает козу. На ветке дерева висят кишки. Вроде даже человеческие.

Красота. А ребятам страшно, особенно Сакуре. Глаза её полны ужаса, а штаны последствиями этого ужаса. Судя по запаху, нисколько не вру, чуть приукрашиваю.

— Саске-кун, мне в кустики надо, — шепчет прижимающая к себе свиток Харуно.

— Иди.

— А ты меня не проводишь?

— Нет.

— Ну Саске!

— Рот закрой. Будешь шуметь, сюда вся местная живность стянется. И другие команды.

— А они зачем? — смотрит на меня Узумаки.

— За свитком, дружок. Придут и попытаются отнять. И не надейся, Узумаки, что делать это они будут в формате диалога. Нет, нас в лучшем случае попытаются избить. В худшем… Тебя, Узумакаки, выпотрашат! А тебя, Сакура, перед тем как выпотрошат, ещё и изнасилуют.

— А где будешь ты? — вздрагивая спрашивают оба.

— Когда над вами будут надругаться? Я? Я буду наблюдать за этим с безопасного расстояния. Потому что вы, утырки, мне не интересны. Хотя… Если не будете тупить, я может быть и спасу вас. Я сегодня добрый.

— Какой же ты тогда злой?

— Надеюсь вы этого не увидите. Так…

Перед глазами вспыхивает напоминалка о задании. На компасе появляется жирная зелёная метка и зелёный смайлик в очках.

— Вон там, в корнях дерева, есть пещера. Залезайте туда и ждите моего возвращения. До тех пор, пока я не вернусь, оттуда не вылезайте. Поняли?

— А с тобой? А ты вернёшься за нами?

— Если вы сдохнете, я не смогу пройти на третий этап. Соответственно не смогу получить звание чунина. Соответственно, ещё как минимум на год, я останусь с вами, недомерки тупорылые. Видите, пока вы нужны мне. А раз нужны, то с вами ничего не случится. Пока. Потом ваши судьбы меня волновать перестанут. В пещеру, живо. Останетесь здесь, вас сначала изнасилуют, потом убьют. А потом снова изнасилуют.

Как только не желающие быть убитыми «сокомандники» забираются в укрытие, отхожу в сторону, расправляю крылья и лечу по компасу.

Лечу долго. Ветви здесь густые. Лианы какие-то с них свисают. Птицы… Заметив кое-что интересное, сажусь на ветку и во все глаза смотрю. А там, на поляне, Гаара своим песком превращает команду из Дождя в фарш. Дабы не испачкаться, прикрывается отобранным у них зонтиком.

— Момент идеальный, — облизываюсь смотрю на них. — Но нельзя.

— Спешка в твоём деле, только навредит, — кивает присевшая рядом Ирис.

— Что скажешь об этом чудике?

— Псих, — морщится Ирис. — Одержимый. Печать ставил какой-то такой мастер, у которого руки как у свиньи ноги. Зверь может выбираться. Нашёптывает психу всякую гадость. Требует крови. Гаара не сопротивляется, он настолько двинутый, что считает зверя своей мамой. Любимый, с этим надо быть осторожнее. В его голове нет ничего кроме жажды крови и жажды убийств. Он реально поехавший. Во всю головушку.