Шрифт:
— Да вроде не было такого.
— Никогда?
— Ну, только если сам себя представляю в какой-нибудь ситуации.
— Вот засранец! — восклицает Санёк. — Ну Игрок. Ну сукин сын. Я то думаю, а он!
Санёк, размахивая руками шагает вперёд и исчезает. Появляется, смотрит на меня… Гыгыкнув снова исчезает.
— Меня терзают смутные сомнения. Ирис, тебе не кажется что он двинутый.
— Любимый, при общении с богами, я бы более тщательно подбирала слова. Боги мстительны, своевольны и…
— Соблазняют прекрасных дев в образе быка. На картине такое видел. Я вот даже представить не могу, какие порядки царили в обществе, что девушку смог соблазнить, а потом и выкрасть бык? Бык!
— Меня больше чёрный квадрат беспокоит, — улыбается Ирис.
— Нормальная картина. Негры, ночью, разгружают машину угля. Можно сказать…
— Ну вот и чудно, — выводя Карин из кабинета хихикает Игрок. — Вот и замечательно. Агент Игрока, это звучит.
— Да мне и самой нравится, — часто кивает Карин.
— Интересно, до чего вы там договорились?
— Расскажу, — сложив руки за спиной выдаёт учитель. — Итак, Курьер, в этом мире ты становишься абсолютным злом. И как бы на этот мир мне было наплевать. Но, с нами теперь Любочка. А это значит что?
— Боюсь предположить.
— Она станет тем, кто это зло победит и соберёт разрушенный мир в кучу! — подпрыгнув восклицает учитель.
— Я не хочу чтобы меня побеждали. Это больно.
— В данном случае это будет просто красивый спектакль. Карин, то есть Люба будет править этим миром, я получу ещё один мир. Ты, ученик… Тобой будут детей на ночь пугать. Мне срочно надо сочинить пророчество и подкинуть в какой-нибудь монастырь. Красноволосое дитя, придёт и избавит мир от зла.
— Зачем?
— Ну как зачем? Ученик, так надо. Ты зло, ты демон который стремится стать богом. Да и мир этот… Если ты сейчас сделаешь что-то по-настоящему хорошее, доброе, чистое, об этом через год забудут. Другое дело, если ты наворотишь дел и пообещав вернуться сгинешь. Не понимаешь?
— Люди будут помнить о тебе, — появляется Санёк с коробкой в руках. — Будут пугать тобой, просить чтоб ты забрал того кто грешит к себе, чтобы наказал. И это будет долго. А если о тебе напоминать… Уху-ху… В твою честь будут образовываться культы. Вера людей этого мира, будет усиливать тебя.
— А то что меня злом будут считать? Это как нибудь скажется?
— Не, это всё фигня, — отмахивается Игрок. — Итак! Ученик, дуй продолжать экзамен. Ирис, присмотри за ним, он оболтус. Карин, на обучение. Ну, а ты, брат, чего принёс.
Принёс Санёк кота породы ориентал. С такой надменной мордой, что я даже завидовать начал. Мне такое табло не состроить никогда.
— Подарок, — держа кота за шиворот кивает Санёк.
— Будешь Толяном. Ну и хлебало у тебя, Толян.
— На своё посмотри! Клоун, — грубым пропитым и явно прокуренным голосом выдаёт котяра. — Педик.
— Я думаю кота надо вернуть туда где ты его взял, — качает головой Игрок. — Все за работу. Санёк, заталкиваей эту хрень в коробку и убирайся.
— Он сопротивляется.
— Фашисты! — воет нежелающий возвращаться в коробку кот. — Сволочи! За это статья есть. Уголовная. Нельзя над животными издеваться!
Пока два бога, засовывают матерящегося кота в коробку, от греха подальше, уходим. Появляемся там же.
— Да вы издеваетесь, — глядя как мирно и с аппетитом поедающий останки генинов медведь поднимается и угрожающе рычит, выдыхаю. — Михаил, не надо…
Глава 21
Встреча с Потапычем, заканчивается с разгромным счётом, не в его пользу. Выдаю волну Ки, шагающий на мордобой медведь от такого осознаёт что зря быканул и позорно ретируется галопом в кусты.
Мы же, я и невидимая Ирис, бредём по лесу в сторону спрятанных в укрытии сокомандников. И бредём мы так…
Опасность. Волосы на затылке шевелятся. По спине пробегает холодок. Встав кручусь на месте, замечаю на компасе, вот те раз зелёную метку и поворачиваюсь в её сторону.
— Там, кто-то страшный, — в своей манере шепчет мне на ухо Ирис.
— И я даже знаю кто, — мысленно говорю ей.
В слух же говорю о том что наблюдателю сейчас подкрадётся кабзда. И если он, Коноховский выблядок не свалит в даль, я ему глаза на то место натяну, где их присутствие будет считаться постыдным и неуместным.
— Спокойно, Саске-кун, спокойно, — примирительно подняв руки выплывает из ствола дерева Орыч в своём настоящем обличии. — Я просто поговорить?
— Думаешь я буду разговаривать с учеником старой обезьяны?