Несколько часов спустя. Лежу на кровати, смотрю как мои девочки чем-то занимаются. Спорят, толкаются, хихикают.

Наблюдать за ними одно удовольствие. Красивые они. Каждое их движение, каждый вдох, каждый изгиб прекрасных тел, всё это как предмет искусства. Невероятного в своей красоте искусства. Да даже то как Люци перед тем как что-нибудь сказать сёстрам закрывает глаза, заставляет меня задерживать дыхание и улыбаться.

Вспыльчивая и импульсивная Люци. Весёлая и слегка взбалмошная Дала. Серьёзная, в основном спокойная и жестокая по отношению к смертным Ирис.

Разные, как внешне так и по характерам, но всё же одинаковые. Люциана и хоть они считают друг друга сёстрами, два её воплощения. Одна, разделённая на три. Но зачем? С какой целью Игрок разделил их? Тайна сия великая есть. Не думаю что в ближайшее время узнаю ответы. Не думаю что вообще узнаю правду. Но… Игрок абсолютно прав. Правда, она как проститутка. Все её хотят, но никто не любит. А некоторые боятся и ненавидят.

Нужна ли мне правда? С одной стороны да. Я хочу знать кто я, кем я был до того как переродился в мире людей. Хотя, если бы два бога не начали, не заикнулись об этом, я бы и не задумывался. Или… Они сделали это намеренно. А если сделали значит так нужно. Не только им, но и мне. Иначе, это осталось бы тайной. Более того, мне бы даже думать об этом не позволили бы. Из этого следует что у учителя есть какой-то план и он его придерживается.

С другой стороны… Я впервые за две жизни счастлив. Счастлив со своими демонами. Меня любят, впервые не как друга. Обо мне заботятся, я окружён лаской и вниманием. Да, возможно это глупо, но я не хочу докапываясь до неособо нужной мне правды, терять всё это. Эту жизнь…

А жизнь моя, уже вторая, то есть третья по счёту наполнена лишь болью, кровью и трупами. И если я казался себе жестоким в мире осадков, то здесь жестокость вышла на новый уровень. И я не знаю, неуверен правильно это или нет. Скорее нет, чем да. Но…

Каждый из тех кого я убил, не был нормальным. Не был добрым или праведником. Я знаю, потому как испивая души тех кого убиваю, я узнаю всё что знали они. И если у меня есть такое мерзкое и мешающее чувство как сострадание, то например у Забузы и Орочимару оно полностью отсутствовало. Только расчёт, только выгода, только собственные цели. Значит…

Я не буду судить, не буду пытаться оправдать себя и окружающих, не буду обвинять. Есть те, кто представляет угрозу для меня и других. Им я срежу лица, выколю глаза и отрублю конечности. Те кто мне не мешает, останутся в живых. Я не благодетель и тем более не Наруто, который как Иисус нашего времени простил врага своего Пейна. Прощая кого-то, я не научу его, не позволю осознать ошибки, я всего лишь дам шанс убедиться в собственной безнаказанности. Плевать что скажут, плевать что мной будут непослушных детей пугать. В этом мире я зло. Беспринципное и беспощадное. Таков мой путь. И этот путь я пройду.

Отбросив размышления, открываю статы и смотрю на свои показатели. Выросло всё. Все значения, после недавнего обновления остановились на отметке в двести восемьдесят. Души Кабуто и Орыча здорово так качнули меня. Появился новый параметр или же Ки. И вот он, в отличии от остальных показывает цифру триста десять.

Что радует. Кого-то не особо сильного, я теперь могу завалить не заморачиваясь, одним усилием воли. Мне нужен Учиха… Точнее, Итачи Учиха. Глаза надо прокачивать. Да, здесь сильных врагов почти не осталось. А после того как я выпью души Первого, Второго, Третьего и получу их силы их ещё поубавится.

Возрождать великих теперь увы некому. Орыч и Кабуто выпиты и переварены. Возрождать Кагую у Акацуки не получится. Нет Однохвостого и Девятихвостого.

Чем мне здесь заниматься?

Убирать оставшихся сильных. Какузу, Кисаме, Итачи, Обито, Зецу. А кроме них? Есть пословица, даже не пословица, а правило. Свято место пустым не бывает. Я допускаю что Орыча и Кабуто сможет заменить кто-нибудь другой. Тот, кого в каноне просто не показывали. Тот же Зецу совсем не прост и далеко не дурачок. Он, точнее они живут долго. Многое знают. И хоть того же Кабуто они возродить не смогут, по причине того что я выпил его душу. Напакостить всё же сумеют. Значит…

— Любимый, — ложится рядом Люци. — Мы тут такое придумали. Слушай…

Придумали они, всё же свести Узумаки с демонической милфой. Женщину зовут Дини… Она красива, уже две тысячи лет вдова и мечтает о замужестве. Склонна, то есть падка на человечков, особенно блондинистых. Добра, заботлива, хороша собой. Настолько хороша, что Люци толкает меня в бок, демонстрирует брачный контракт и предупреждает о том, чтобы ни-ни.

Для Наруто будут подготовлены комнаты экранированные от демонической энергии. И там, демоница займётся его воспитанием. Если получится, если Узумаки правильно отреагирует, то честь ему и хвала. Все блага и красивая жена. Если нет, то свиток и определение в хранилище, навсегда.

На вопрос зачем они так заморачиваются, девочки говорят что чувствуют меня. Даже то, что я подавляю и не хочу показывать. Мне жалко Узумаки, по моему мнению, он такого не заслужил. И раз так, демоны помогут мне. Попытаются. Если не получится, они просто запечатают Наруто и забудут о нём. Страдать, переживать, сочувствовать кроме меня и друг друга они никому не собираются.

План утверждается. Люци уходит подготавливать демоницу и временное пристанище будущего Хокаге. Мы с Далой и Ирис перемещаемся в полутёмный зал, где мне обещают тренировку.