Мы кружились в танце – в одном, втором, третьем. Я не чувствовала под собой ни ног, ни паркета, словно летала на крыльях. В воздухе витала какая-то радость, сдобренная надеждами: все непременно будет хорошо! Просто не может не быть!

Какая же чудесная ночь, самая волшебная во всех смыслах этого слова! А рядом – любимый мужчина. Когда я это поняла, едва не оступилась. Да, хотя бы себе самой в мыслях можно было признаться: мое сердце бьется в такт с пульсом Итвара.

И я захотела большего. Да, судьба и так подарила мне много, но… Но можно же немного понаглеть и попросить еще? Поцелуй.

Не знаю, чьи губы потянулись первыми – мои или дракона. Дыхание коснулось дыхания, наши пальцы переплелись. Я прикрыла глаза, ощутив на губах вкус морозной вишни и жгучего перца. И тут…

Бах! Бабах!

Звуки салюта ворвались в этот миг, разбив его на тысячи ярких осколков. За окном неистовствовал магический фейерверк.

– С Новым годом! – радостно закричали со всех сторон.

Смех, веселье, шутки… И тут свет разом потух, чтобы гости могли насладиться всем буйством красок за окном.

Пока в зале, освещенном лишь всполохами салюта, рождался первый день нового года. Итвар все же коснулся моих губ – чувственно, глубоко, чарующе, невероятно. И отпрянул в тот момент, когда вновь загорелись свечи.

А следом за громогласным фейерверком раздался не менее громогласный бам. Причем не просто бам. Бамище!

Оказалось, что на столе, где были сладости, рухнула фигура из орешков, пахлавы и щербета, которую с таким старанием создавали Глафирии.

Поколебал основание этой пищевой пирамиды (биолог во мне иронично хмыкнул) хомяк! Причем сделал это не один. Рядом с Сапой в горе еды лежала пушистая мадам. Она была чем-то неуловимо похожа на нашего пушистика. Нет, не раздутыми щеками, не мохнатым пузиком и коротким хвостиком. Было что-то такое неуловимое… И когда хомячиха заговорила, стало понятно, что именно.

– Как строят-то так плохо! Всего-то пару кубиков рахат-лукума взяла, а оно возьми – и рухни.

– Вы прелестны, моя прекрасная незнакомка! – воскликнул Сапа, потрясая набитыми щеками, и посмотрел на пушистую.

Она – на него. И тут между влюбленными хомячками проскочила искра. Не знаю, была ли это любовь в целом или к еде конкретно, но да, это было большое вкусное чувство.

Какая-то леди, увидев хомячиху, потянула за свой ридикюль. Похлопала по нему и, обнаружив пропажу, возмутилась:

– Кроманьонка! Ты посмела сбежать!

– Кроманьонка? – удивленно выдохнул Сапа.

– Можно просто Кромо, – деловито отозвалась пушистая и предложила: – А сейчас делаем лапы, пока меня не поймали!

И эти двое пулей понеслись по столу, а потом ловко спрыгнули с него и метнулись под украшенные игрушками пышные колючие ветви. Подозреваю, что под их прикрытием парочка просочилась в одну из норок нашего хозяйственного грызуна.

Леди, у которой только что сбежала ручная хомячиха, не рискнула нырнуть за своей питомицей под наряженную сосну и негромко выдохнула:

– Ну что за паразитка! Надо написать разводчику этих тварей, что у него товар очень дурной!

– По-моему, не дурной, а весьма практичный и свободолюбивый, – походя тихо заметил Итвар.

Я спрятала смешок в кулак.

Праздник продолжался почти до самого утра. Я уже не чувствовала ног, когда гости начали разъезжаться. На душе становилось все грустнее от того, что мне скоро покидать этот дом. Итвар отправился лично провожать его величество, чья крылатая карета дожидалась внизу, у подьездной дорожки. А я захотела попрощаться с замком и его обитателями. Нужно бы найти кьёрса. Он наверняка грелся в зале у камина. Я направилась туда и, проходя мимо балкона, невольно остановилась: заметила парящий в предрассветном небе черный силуэт крылатого барса.

Подошла и распахнула балконные створки, сделала несколько шагов к перилам. Морозный воздух обжигал, но это была такая мелочь. Высота оказалась небольшой – всего лишь три этажа, но внизу с этой стороны были отвесные скалы, накрытые металлическими решетками – видимо, от осады.

Я уже собиралась махнуть рукой Римуру, когда услышала знакомый голос:

– Любуешься?

Леди Вайолет Вудсток.

– Да, рассвет в горах прекрасен, – отозвалась я, ощущая, как внутри начинает закручиваться, точно тугая спираль, тревожное чувство.

Смутное еще, но с каждым мигом все более отчетливое, оно пробуждалось в моей душе.

– Любуйся, – выплюнула леди. – Что тебе еще остается… Ты знаешь, чужачка, что я всегда добиваюсь своего? А еще ненавижу, когда кто-то встает на моем пути!

– Если вы тоже хотите полюбоваться рассветом, я могу пододвинуться, – ответила я, понимая, что речь вовсе не о красивом виде с балкона.

– Мне мало, чтобы ты просто пододвинулась. Мне нужно, чтобы ты исчезла. Из этого замка. Из этого мира. Из моей жизни! – и с этими словами брюнетка взмахнула рукой.