Шрифт:
– Ну здорово, – сухо ответил Макс, стараясь не вызвать подозрение собеседника. – Раз ты все знаешь, исполни последнюю мечту Сереги – купи большой белый «Мерседес»!
– Не до шуток мне сейчас, я вообще ничего не понимаю! А ты что такой серьезный? Тебя эта история ничем не удивляет?
– После сегодняшних событий меня сложно чем-то удивить. Я с Олей развожусь, Толян.
– Как? Почему? Вы же отличная пара!
– Ага, словно гусь да гагара. Ладно, все это не телефонный разговор. Может, на выходных оформим по рюмахе? Тогда и расскажу, а заодно о машине поговорим.
– Заметано, на связи!
Макс улыбнулся. Пазл складывался, а стало быть, Джеймс оказался прав, и доля истины в его теории тоже имелась. «Странно… А если бы я не поборол свой кошмар, любовник жены и взаправду оказался бы гомиком? Что-то слабо в это верится…» – Краснов усиленно заедал свои мысли хрустящим печеньем.
13
Той ночью он долго не мог заснуть, видимо, из-за опасений, что на смену одному кошмару придет следующий. Или просто бессонница, что еще страшнее. Макс, переворачиваясь с одного бока на другой, мысленно проклинал Джеймса вместе с его драной Вселенной. Отчаявшись, он стал просто считать до ста и где-то на восьмом десятке все-таки уснул.
Ему приснился дом. Родной дом в соседнем Королеве, где он жил вплоть до своего совершеннолетия, пока после очередной ссоры с родителями не переехал в Балашиху. «Хрен редьки не слаще», – ругался тогда отец. Но сердцу не прикажешь, Ольга жила не в Москве, а в Балашихе, и он, недолго думая, променял своих родителей на красивую невесту.
Потом Максу приснилась армия, но не сирийский плен, а курс молодого бойца, когда он, уставший после рытья окопов, тайком пил водку в казарме со своими сослуживцами. Ему было хорошо…
А после привиделась и Балашиха, где он, уже отслуживший, отлично проводит время в роскошном ресторане. Макс кружится в танце с Ольгой, затем, как в замедленной съемке, культурно выпивает в шумной компании ее подруг, параллельно обсуждая с ними последние новости в мире моды. А чуть позже взявшийся из ниоткуда знакомый математик Костя Фролов объясняет ему, тупому гуманитарию, базовые основы дифференциальных исчислений, лекции по которым он беспечно прогулял, за что, собственно, и был отчислен из университета.
– Да это же просто, как пять пальцев, братан! Смотри: производная от икса в квадрате равна двойному иксу. То есть двойку степени просто переносим в левой к переменной, а саму степень декрементируем… то есть уменьшаем на единичку – вот и получается двойной икс! Есть и общая формула: дифференциал икс в степени эн равен эн, помноженное на икс в степени эн минус один, но она чересчур сложна для твоих куриных мозгов…
– И зачем это мне, по-твоему, надо знать?! – нервно спросил Макс собеседника, который уставился на него, как на инопланетянина.
– Макс, ты чего, это сейчас серьезно?! У тебя же экзамен на носу. А я тебе хоть что-то полезное расскажу!
– Точно… Скоро экзамен по «вышке». Хотя… Какой, на хрен, экзамен? По какой, на хрен, «вышке»?! Мне же уже двадцать пять лет! Или двадцать шесть? Не помню! Ну да и фиг с ним! Откуда ты вообще взялся, Фролов? Я ведь не уважал тебя как человека и как-то даже отвесил звонкий фофан после скучной пары. А ты мне добром на зло? Что-то здесь не так, – бубнил себе под нос Краснов.
Вдруг до Макса стало доходить, что все происходящее – это иллюзия. Вроде бы простые и привычные для ума вещи не являлись таковыми. Хотя Ольга и ее подруги выглядели вполне реальными. И популярная песенка Эда Ширана Shape Of You тоже. Когда она стала хитом? В две тысячи семнадцатом? Хрен ее знает, нужно проверять…
– Научись искать критерии сна! – раздался голос совсем рядом. Казалось, что это ему сам Фролов посоветовал между нудными объяснениями алгоритма нахождения производных энного порядка…
– Костя, – перебил его Макс, – а скажи-ка мне, болвану, чему равен интеграл от икса в квадрате?
Этот вопрос, элементарный, как ему тогда казалось, поставил Фролова в тупик. Глаза собеседника забегали, а затем он, взяв себя в руки, ответил вопросом на вопрос:
– А ты сам-то как думаешь?
Да ладно! Чтобы Костик не знал, как взять простейший неопределенный интеграл? Да быть такого не могло! В тот момент подсознание Макса замкнулось, выпустив на поверхность очевидный ответ на его же вопрос:
– Интеграл от икса в квадрате равен трети икса в кубе. Плюс константа, разумеется!
И тут Фролов поплыл – в прямом смысле этого слова. Его глаза заблестели, меняя при этом цвет то на зеленый, то на ярко-красный, а нос из торчащего сучка превратился в картошку. Напоследок он залился зловещим смехом, а затем разразился трехэтажным матом. Где-то в стороне послышались неодобрительные цоканья языками – Ольга, включая трех ее подруг, недовольно зашипели, а потом и вовсе исчезли. Фролов же постепенно превращался в какую-то жирную аморфную свинью. Очевидно, программа дала сбой, и Макс окончательно убедился в том, что находится во сне. Ему вдруг стало жутковато и безумно захотелось проснуться. Но в то же время интрига происходящего не отпускала, что позволило подавить спонтанный страх.