– Ты не вывернул карманы куртки, - заметил Тисл.

– Боже мой, вы правы, - В карманах куртки оказались два доллара двадцать три цента и пакетик GO Спичками.

– Зачем тебе спички?
– спросил Тисл.
– Ведь ты сказал, что не куришь.

– Мне нужно разводить костер, чтобы приготовить пищу.

– Но у тебя нет ни работы, ни денег. Где ты берешь пищу?

– Какого ответа вы от меня ждете? Что я ее краду?

Тисл посмотрел на спальный мешок парня, прислоненный к скамье, недоумевая, где могут быть документы. Он развязал мешок и развернул его на полу. Внутри оказались чистая рубашка и зубная щетка. Когда он начал прощупывать рубашку, парень сказал:

– Эй, я эту рубашку долго гладил. Постарайтесь не помять.

И тут Тисл вдруг почувствовал, что чертовски устал от этого парня.

Он нажал на кнопку интеркома на столе.

– Шинглтон, ты видел этого парня, когда он проходил. Передай по радио его описание полиции штата. Скажи, я хочу, чтобы его идентифицировали как можно быстрее. Потом взгляни, не соответствует ли он какому-нибудь описанию в наших досье. У него нет ни работы, ни денег, но выглядит он упитанным. Я хочу знать, как ему это удается.

– Значит, вы решили пойти на обострение, - сказал парень.

– Ошибаешься. Это не я решил.

Глава 8

В кабинете мирового судьи стоял кондиционер. Время от времени он жужжал и погромыхивал, и так сильно охлаждал воздух, что Рэмбо начал дрожать. На человеке за столом был просторный голубой свитер. Его звали Добзин, о чем свидетельствовала табличка на двери. Он жевал табак, но, увидев Рэмбо, перестал.

– Ну, будь я...
– сказал он, скрипнув вращающимся креслом.
– Когда ты мне звонил, Уилл, ты должен был сказать, что в город приехал цирк.

Ну началось. Везде одно и то же. Всегда. Дело принимало поганый оборот, и он понимал, что ему следует уступить, иначе эти люди могут причинить ему массу неприятностей. Однако ж ему снова швыряют в лицо дерьмо, снова не дают житья, и будь он проклят, если снова смирится с этим.

– Послушай, сынок, - сказал Добзин.
– Я должен задать тебе один вопрос, я просто не могу его не задать.
– У него было очень круглое лицо. Когда Добзин говорил, он языком запихивал табак за одну щеку, отчего она вспухала.
– Я вижу ребят по телеку, они демонстрируют, бунтуют и вообще...

– Я не хожу на демонстрации.

– Интересно, у тебя не чешется от волос шея?

Всегда они спрашивают одно и то же.

– Раньше чесалось.

Добзин почесал бровь, обдумывая свой ответ.

– Да, наверное, ко всему можно привыкнуть, если, конечно, очень захочешь. А борода? Чешется под ней в такую жару?

– Бывает.

– Тогда зачем ты ее отрастил?

– Мне нельзя бриться из-за раздражения на лице.

Стоявший у двери Тисл, хихикнул.

– Погоди секунду, Уилл, быть может, он говорит нам правду.

Рэмбо не устоял перед искушением.

– Нет.

– Тогда зачем ты все это сказал?

– Надоели вечные расспросы насчет бороды.

– А почему ты отрастил бороду?

– У меня раздражение на лице и мне нельзя бриться.

Добзин словно получил пощечину.

– Ну, пожалуй, я сам на это напросился, - сказал он через некоторое время, медленно растягивая слова.
– Верно, Уилл?
– Он коротко хихикнул.
– Взял и сел в лужу. Это уж точно. Да, да.
– Он пожевал табак.
– Так какое у тебя обвинение, Уилл?

– Их два. Бродяжничество и сопротивление аресту. Но это для начала, просто чтобы его задержать, пока я выясню, не разыскивают ли за что-нибудь этого парня. Лично я думаю, что его разыскивают за кражу.

– Займемся сначала бродяжничеством.

Это так, сынок?

Рэмбо ответил, что нет.

– У тебя есть работа? Ты располагаешь суммой больше десяти долларов?

Рэмбо сказал, что нет.

– Тогда ничего не поделаешь, сынок. Ты бродяга. За это полагается пять суток тюрьмы или пятьдесят долларов штрафа. Что выберешь?

– Я только что сказал, что у меня нет десяти, где же черт возьми, я возьму пятьдесят?

– Ты находишься в зале суда, - сказал Добзин, резко наклонившись вперед. Не потерплю бранных выражений в моем суде. Еще одно нарушение, и я накажу тебя за неуважение к суду.
– Он умолк и принялся с задумчивым видом жевать табак. Мне так будет трудно сохранить беспристрастность, когда придется выносить приговор по второму обвинению. Я имею в виду сопротивление аресту.

– Невиновен.

– Я тебя еще не спрашивал. Подожди, когда спрошу. Что там с сопротивлением аресту, Уилл?