– Дайте мне знать, что нужно сделать.

Он попросил меня пройтись с ним, объясняя, где будет проложена новая подземная система полива и дренажа, а затем показал мне разрушающуюся стену, которая вела вниз, к основанию участка. Ее нужно было перестроить, иначе все в конце концов рухнет и рассыплется. В понедельник я проведу собеседование с подрядчиками.

Через пятнадцать минут или около того Ник вернулся, проходя мимо кухни, и Марисоль протянула ему большой стакан с соломинкой. Он остановился, чтобы взять его у нее.

– Прости, что это?

– Это твой смузи, – объяснила она. – Я подумала, что раз уж ты гуляешь, то можешь не беспокоиться, что он прольется.

Он выглядел озадаченным, даже когда на нем были мои солнечные очки.

– Я добавила туда немного протеинового порошка и женьшеня, – продолжила она. – Нам нужно укрепить твой иммунитет и очистить организм, но это займет немного времени, поскольку ты недостаточно здоров для очищения. Сначала я прослежу за тем, чтобы наладить твое питание. Для начала три квадратика.

– Спасибо, – сказал он с недоумением, после чего повернулся и пошел по коридору в сторону своей спальни.

По пути было несколько гостевых комнат, и я догадался, что он проверяет их, чтобы узнать, кто в них еще живет. Я услышал, как Брент объяснил, что он переезжает, и в его старой комнате, которая скоро станет домашним спортзалом, будет новый резиновый пол. Там уже работали рабочие, а беговую дорожку, силовой тренажер и наклонную скамью доставят в понедельник.

Я вышел на улицу, проверил, как работают новые датчики движения, установленные по периметру участка, и снова встретился с мистером Кимом, чтобы сказать ему, что из предложенных им вариантов я хочу посадить итальянский кипарис там, где раньше была кабина, и распорядился перенести кабину на противоположную сторону площадки у бассейна, чтобы перестроить ее в два раза меньше прежнего размера. Деревья на ее месте более органично разграничат пространство, а также позволят лучше видеть. Он согласился со мной, что итальянский кипарис - лучший выбор, хотя и самый дорогой на данный момент, но в долгосрочной перспективе он будет иметь большую ценность для участка.

Вернувшись к саду кактусов, я увидел Ника, стоящего на пороге между домом и патио.

– Что, черт возьми, происходит? – закричал он на меня, а потом захныкал, потому что ибупрофен еще не подействовал, а на самом деле, я думаю, он бы умолял поставить ему капельницу с демеролом, так сильно у него болела голова, если бы он все еще был в больнице. Здесь, дома, ему не повезло, бедный ублюдок. – И кто ты, блядь, такой?

Я поднялся по лестнице, разделявшей нас, и остановился в двух шагах от него.

– Ты слушал, когда мы были на кухне, мистер Мэдисон?

– Да, я знаю твое имя, я просто... – ему было больно, и в свою защиту он мог сказать, что только что очнулся от того, что должно было быть похоже на кому. – Я...

– Может, тебе лучше отдохнуть? Я не думаю, что ты...

– Ник, хорошо? Просто, блядь, называй меня Ник.

– Ник, – мягко повторил я, начав с самого начала, просто чтобы подстраховаться. – Я Локрин Барнс, а ты можешь звать меня Лок. Мы познакомились в четверг, а потом снова встретились на кухне.

– Я потерял сознание, верно? Я имею в виду четверг.

– Да, отключился.

– Я все время отключаюсь, – надменно сказал он, как будто это хорошо. – Это не вечеринка, если ты не напился.

Я хмыкнул.

– Сильно осуждаешь?

– Это потому, что я уже взрослый, – заверил я его.

– Просто... кто ты?

– Ты не спишь?

– Нет-нет, я не имею в виду твое имя, я понял, но почему ты здесь?

– Я здесь, чтобы управлять твоей жизнью, пока мистер Кокс не убедится, что ты можешь управлять ею самостоятельно.

– Он не может просто...

– Ты когда-нибудь слышал об опеке, Ник?

– Да, это для стариков, которых могут лишить пенсии, и для взрослых, которые стали инвалидами или... черт возьми, какое это имеет отношение ко мне?

– А еще для таких людей, как ты, с кучей денег, которые вышли из-под контроля и нуждаются в том, чтобы кто-то другой держал бразды правления твоими финансами и принимал за тебя жизненные решения, пока ты не соберешь свое дерьмо в кучу.

– Это не может...

– Мистер Кокс считает, что ты стоишь на краю пропасти, - объяснил я ему.

– Что ж, пошел ты и пошел он! – прорычал он и чуть не упал вперед.

Я поймал его, положил руки на его бицепсы и шагнул к нему, обхватив его руками, как сделал бы, если бы ему было шесть, а не двадцать шесть.

– Все в порядке, – успокаивал я его, нежно массируя затылок. – Я знаю, ты злишься, и я знаю, что тебе кажется, будто с тобой обращаются как с ребенком, но я обещаю тебе, что это временно. Все, что тебе нужно, - это высохнуть, почувствовать себя лучше, больше похожим на себя, и, надеюсь, ты сможешь закончить свой альбом и вернуть все на круги своя.