Губы Чейза мгновенно плотно сжались. — Нет.

— И это все? Нет? — Я зарычал на него, и он пожал плечами. — Она заслуживает лучшего, Эйс. Я знаю, что ты злишься, но я не думаю, что ты злишься на нее. Я думаю, ты злишься на себя.

— За что? — усмехнулся он.

— Ты злишься, что позволил ей уйти в первый раз, ты злишься, что облажался, злишься, что подвел ее, и ты не можешь простить себя за это, поэтому ты просто срываешься на ней и винишь во всех своих проблемах. И знаешь, кем это делает тебя, Эйс?

— Кем? — проворчал он.

— Твоим отцом, — сказал я, не желая причинять ему боль, но это нужно было сказать. Меня тошнило от того, что он огрызался на Роуг и обращался с ней как с дерьмом. Она прошла через ад, и, да, мы тоже, но разве это не было еще одной причиной проявить к ней немного чертового сострадания?

Лицо Чейза побледнело, и я пожалел о том, как произнес эти слова. Я просто хотел, чтобы он увидел правду. Я знал, что он не хочет быть похожим на своего отца, но этот разрушительный путь, по которому он шел с ней, мог закончиться только тем, что один из них или оба сильно пострадают. А мне было невыносимо видеть, как один из них ломается из-за другого.

Между нами воцарилась тишина, и Чейз переступил с ноги на ногу, морщась от боли, прежде чем изменить выражение лица. В его жизни и так было слишком много боли, и я ненавидел то, насколько естественно для него было просто мириться с ней.

— Я не имел в виду… — Я вздохнул, опуская взгляд. — Я просто думаю, что она заслуживает того, чтобы ты немного сбавил обороты, брат.

Его челюсть на мгновение дернулась, затем он натянуто кивнул, хотя я не знал, действительно ли он собирался быть с ней добрее из-за этого.

— Где ты достаешь долю для Лютеру без эскорт-услуг? — он сменил тему.

Я опустил голову. — Я беру фетиш-работу в «Кукольном Домике», строго без сексуальных контактов, но, чувак…чувак, это такой пиздец что нравится людям. Я имею в виду, я думал, что я извращенец, но теперь я думаю, что все это время я был гребаной ванилькой.

— Ты работаешь на Джолин? — прошипел он, и я пристыженно кивнул.

— Нет, к черту это. Увольняйся сегодня же. Я помогу компенсировать твою долю, пока мы не разберемся с этим, у меня есть кое-какие сбережения от «Maserati», которую я угнал и продал в прошлом месяце.

— Ты не обязан… — начал я, но он перебил меня.

— Обязан, — сказал он с горячностью. — Ты всегда говорил мне, что будешь продавать свое тело до тех пор, пока это не начнет оставлять след на твоей душе. Но я вижу, что сейчас это оставляет свой след, Джей, и я не позволю тебе делать что-то, от чего ты не сможешь оправиться.

Моя грудь раздулась, и я шагнул вперед, крепко обнимая брата. — Спасибо тебе, — тяжело сказал я. — Я просто не смогу больше щекотать яйца другого мужчины инопланетным щупальцем. Только не снова.

Чейз схватил меня здоровой рукой. — Повесь свою космическую шляпу, братан. Твои дни щекотки яиц закончились.

Я с облегчением рассмеялся, отступая от него, и он ухмыльнулся мне. — Ну, насчет этого я не знаю. Если тебе когда-нибудь понадобится пощекотать яйца, я буду рядом, Эйс. Только скажи.

Он фыркнул, замахиваясь на меня кулаком, но я со смешком отскочил в сторону.

— Пошел ты, мудак! — Крикнула Роуг снизу, и я вздохнул, услышав звук разбивающейся посуды.

— Эй, это была моя любимая кружка, — рявкнул Фокс.

— Отлично, — огрызнулась она, и раздался еще один грохот.

— О нет, — выдохнул я, распахивая дверь. Лучше бы она не устраивала резню кружек. Там была моя коллекция кружек с покемонами.

Прозвучал еще один треск, и я ускорил шаг. Я иду, Пикачу!

Три недели. Три долгие гребаные недели взаперти в этом чертовом доме, и единственная компания которая у меня была — трое друзей и их куча дерьма.

Мне даже начал надоедать мой «Огромный Дилдо Александр Македонский». Хотя, когда я откинулась назад и провела большим пальцем по кнопке, включающей его, я вынуждена была признать, что по мне пробежал небольшой всплеск адреналина. Это должно было быть хорошо. Так. Чертовски. Хорошо. Дыхание становилось все тяжелее от предвкушения, и мне оставалось только надеяться, что у меня будет достаточно времени, чтобы сделать это так, чтобы Фокс не подкрался ко мне, как сталкер, и не испортил мне все удовольствие, как в прошлый раз. Потому что я нуждалась в этом, в порыве и освобождении. Это была одна из немногих вещей, которыми я могла по-настоящему наслаждаться в этом гребаном доме, и поскольку, казалось, у меня было мало шансов выбраться отсюда в ближайшее время, мне нужно было получать все возможное удовольствие, и как можно чаще.