Закрываю на мгновение глаза, чтобы убедиться. Пульсирующая линия видна не так хорошо, как несколько минут назад, но я уверена – она упирается в то место среди городских кварталов, где шпиль ретранслятора торчит над домами. “Я нашла его”.

* * *

Андрей не знает о башне и я тихо схожу с ума от того, что не могу ему рассказать! Проклятый Зун не оставляет меня, заставляет ежедневно носить его, а то и развлекать дегустациями в каминном зале. Прошлым вечером я вернулась в комнату настолько пьяной, что уснула, не добравшись до постели.

Лишь сегодня Зун решил пересесть на Грига. Нельзя медлить ни минуты – ухожу через главный ход, не обращая внимания на брошенное вслед "куда?" Охранник не посмел меня остановить.

Я знаю, где дом, в котором живет хозяин Андрея, нужно лишь дождаться, когда выйдет кто-нибудь из людей и попросить передать, что я жду. Знакомые и даже родственники, живущие в разных домах, не редкость, и, хотя эйнеры вряд ли одобряют такие встречи, они не препятствуют им. По крайней мере до тех пор, пока это не мешает работе на хозяев.

– Менсо высадили десант? – улыбнувшись, Андрей берет меня под локоть и ведет за угол дома, – Иначе не могу представить себе, что заставило тебя действовать так грубо и прямолинейно.

– Я нашла хаб.

Андрей не отвечает, он закрывает глаза, будто молится какому-то своему, менсианскому богу, воздает ему хвалу. Напарник даже не думает сомневаться в моих словах: нашла – значит нашла. Он мне верит.

Андрей открывает глаза, смотрит вопросительно.

– Старая башня, – говорю я, – Ретранслятор. Знаешь?

Он хмурится – "как же сам не догадался?"

– Слушай внимательно, – берет за руку, заглядывает в глаза, – Домой ты не вернешься. Ясно?

Я киваю.

– Пойдешь по тому адресу, который тебе показывал старик.

– Без предупреждения?

– Без предупреждения. Скажешь, что время пришло и медлить нельзя. Пусть снимает! Сразу после этого тебе нужно будет уходить из города.

– А я смогу?

– Хирург даст обезболивающие. Придется потерпеть несколько дней, но ты выдержишь, я знаю. Ты же сильная, да? Вера-Ника?

Снова киваю.

– Что здесь будет?

Андрей набирает полную грудь воздуха, выдыхает. Видно, что он взволнован, и это меня пугает.

– Вряд ли кто-то может сказать. Но в ближайшие дни ретранслятор мы уничтожим и сразу после этого попытаемся потеснить хозяев. Если мы правы, то большая часть эйнеров выйдет из строя. Я не знаю, как долго это будет продолжаться, поэтому дорога будет каждая минута.

– Я тоже могу помочь!

Он улыбается своей обезоруживающей улыбкой.

– Ты уже помогла, – Андрей нежно целует меня в губы, – Уходи к тому месту, где мы спрятали оружие. Если поймешь, что восстание в городе провалилось, иди в горы. С твоими способностями… В общем, ты должна сохранить себя. Все, Верочка, уходи! Мне тоже пора.

Я провожаю его взглядом и еще несколько мгновений не решаюсь двинуться с места, надеясь, что он вернется, обнимет. Но он не вернется. И мне тоже надо уходить.

Дорога к нейрохирургу проходит мимо промзоны. Сворачиваю к складам, спрашиваю у рабочих "где Глот?" Долго никто не может мне ответить ничего вразумительного, я уже собираюсь оставить эту затею, когда вдруг кто-то показывает на длинный барак с едва различимым, полинялым красным крестом.

– Там он. Второй день уже.

Я нахожу человека со шрамом на лице в середине строения, он лежит на полу, потому что ни жестких матрасов, как в нашей людской, ни тем более кроватей, здесь нет. К шраму добавилось несколько синяков, рука его забинтована и сквозь грязно-белую тряпицу проступает красное пятно.

У меня нет причин относиться к Глоту с жалостью, и все же я опускаюсь перед ним на колени, притрагиваюсь к щеке.

– Что случилось?

Ответ я уже знаю, но сжимаю зубы, когда слышу:

– Хозяин. Не понравилось ему, что я своей бригаде раньше времени с работы разрешил уйти. Аврал у них, видите ли. А мы тут ни еды нормальной не видим, ни отдыха.

Наверное, мне не стоило приходить. Поднимаюсь, но Глот успевает схватить за руку.

– Зачем искала? Ведь не просто так. Ты не смотри, что я… Это все ерунда, – он тянется ко мне ближе, – Если не сам, то других организовать смогу. Ну?

Я быстро оглядываюсь, говорю ему вполголоса:

– Завтра или послезавтра кое что рванет, думаю услышишь. После этого многие эйнеры должны отключиться. Сделайте все, что в ваших силах. Ты понимаешь, о чем я? Ни с кем не церемоньтесь – если человек поддерживает эйнеров, он для нас уже не человек.

Глот смотрит на меня почти с восторгом и я вдруг понимаю, что мне это льстит.

– Больше ничего не спрашивай, я сама не знаю, как сложится. И сложится ли вообще… Может, имеет смысл захватить корабль, воспользоваться неразберихой и убраться с планеты к чертовой матери. В общем, смотри по обстоятельствам. Прощай!