— Мне нужно, чтобы ты пошел к Маттео и сказал ему, что ему нужно прийти в мэрию сегодня днем с другим членом совета. Мне нужны они в качестве свидетелей.

— Маттео? Правда? — он поморщился. — Я провел четыре часа с парнем после того, как ты ушел; этого хватит на всю жизнь.

Я вздохнул. — Дом, пожалуйста.

— Хорошо, — он потер щетину. — Как ты думаешь, что все это значило вчера? Почему Маттео помог?

Я не хотел, чтобы Дом волновался, давать Маттео пустое обещание, как это сделал я, было глупо до невероятия, но это родилось из отчаяния, которое Дом не мог понять.

— Маттео хотел, чтобы я вернулся наверх; помочь мне получить Кэсси было единственным выходом. Если бы она умерла… — я не мог сдержать дрожь, пробежавшую по моему позвоночнику, и волну тошноты, которая ударила в мой желудок от одной только мысли об этом.

Дом тоже побледнел, его рука сжалась в кулак на стойке. Я знал, что мысль о потере Кэсси была для него такой же непостижимой, как и для меня.

— Если бы она умерла, меня бы не осталось.

— И я бы убил их всех, — мрачно добавил Дом.

Я кивнул, бросив взгляд в сторону спальни, где все еще спала моя женщина. Мы оба умрем за нее, и эта мысль каким-то образом успокоила меня.

— Я пойду разберусь с Дженовезе. Что-нибудь еще?

Я покачал головой. — Нет, Кэсси не хочет большой суеты.

Дом слегка улыбнулся мне. — Я и не ожидал от нее меньшего. Она простодушна.

— Я все еще не могу поверить, что она выбрала меня, — признался я.

Дом фыркнул. — Я тоже не могу, эта женщина клинически безумна.

Я бросил на него уничтожающий взгляд. — Каццо.

Он усмехнулся, качая головой. — Ты не видишь себя ясно; ты никогда не видел. Она видит тебя, кто ты на самом деле, и да, ты нелегкий, но ты хороший человек, лучший из мужчин. Ты действительно думал, что я последую за тобой в пучину отчаяния, если когда-либо усомнюсь в тебе, Лука? — он слегка улыбнулся мне. — Она сделала правильный выбор.

— Я не думаю, что она когда-либо сможет найти кого-то, кто был бы так же предан, как ты.

Настала моя очередь чувствовать комок эмоций в горле.

Я прочистил горло. — Тебе лучше уйти; эта свадьба не состоится сама по себе. Мне нужно позвонить Картеру сейчас. Мне нужно обналичить несколько услуг.

Дом взглянул на часы в комнате. — Сейчас шесть тридцать, — я пожал плечами. — У них двое младенцев; я почти уверен, что они уже проснулись, — Дом кивнул.

— Ладно, я соберусь и пойду. Я должен вернуться через несколько часов с кольцами.

Дом повернулся к двери, сделал шаг, но остановился, прежде чем снова обернуться.

— Как ты думаешь, что имел в виду Бенни, когда пел?

А, это, я задавался тем же вопросом, но это тоже проблема для другого раза. Знал ли Бенни, что я сделал? Кого я убил во имя братства?

— Это были отчаянные слова отчаянного человека, пытающегося подстегнуть нас, чтобы выиграть время, — я пренебрежительно махнул рукой. — У меня и так достаточно дел. Это неважно.

Дом кивнул. — Да, я думаю, ты прав, — но я достаточно хорошо его знал, чтобы знать, что он не забудет.

Как только Дом ушел, я позвонил Картеру, и, как и предсказывал, он уже проснулся, на заднем плане слышался плач ребенка.

— Что бы это ни было, Лука, это подождет, — сказал он в знак приветствия.

— Я женюсь, и мне нужна твоя помощь.

Картер молчал несколько секунд. — И тебе нужно было это сказать сейчас? Поздравляю.

— Сегодня я женюсь.

— О, — Картер усмехнулся. — Боишься, что она передумает? Я не могу тебя винить.

Я закатил глаза. Почему меня окружают придурки? Потому что ты придурок, ответил тихий насмешливый голосок.

Картер вздохнул. — Что тебе нужно?

— Ты как мой свидетель, твоя жена, чтобы помочь мне, и доступ к King’s Mall.

— Одну секунду… — линия затихла, когда он отключил звук. — Назали сказала «да».

Раньше я бы поддразнивал его по этому поводу бесконечно, но теперь я знал лучше, потому что то, что сказала Кэсси, было.

— Идеально. Когда ты сможешь быть здесь?

— Через пару часов?

— Увидимся.

Я заказал завтрак для Кэсси и вкатил его в комнату. Я наполовину отдернул занавеску и посмотрел на нее в постели, мое сердце почти болезненно сжалось в груди. Исчезнет ли это чувство когда-нибудь? Привыкну ли я к ней? Я сомневался.