Ближе к двум часам ночи, Бродский получил заказ на два кальяна в третью сауну. Казанская двойная бомба, для мужиков, и что-то фруктовое, видимо, для шлюх.

Он «поправился» солью из пипетки, после чего быстро подготовил оба кальяна и понёс их на третий этаж.

Но по пути он начал наблюдать, что происходит что-то нештатное. Дверь сауны несколько раз открылась и закрылась, а когда он приблизился к ней, из-за неё вывалился окровавленный голый мужик.

Павла сразу же охватила паника и он чуть не уронил кальяны.

Мужик приподнял голову и увидел торчащий из живота шампур, на котором ещё оставалось жареное мясо.

— А-а-а, блядина, убью, нахуй! — заревел он, после чего с трудом поднялся на ноги.

Бродский чуть не блеванул, когда мужик вынул из своего живота шампур и пошёл куда-то внутрь сауны.

Павел стоял, как соляной столп, не в силах пошевелить ни одной мышцей.

Но драма продолжалась и без него — на раненого мужика накинулась разъярённо визжащая Анжела, которая сразу же завопила от боли, так как мужик воткнул в неё не так давно бывший в нём самом шампур.

Они рухнули на коридорный линолеум и продолжили яростную схватку, прямо на глазах Павла.

— Охрана… — нашёл он в себе силы снять с пояса рацию и нажать на тангенту. — Охрана!

— Что случилось? Кто говорит? — спросил Петруха.

— Это Павел, третья сауна — тут… — заговорил Бродский. — Бля-я-я… Срочно! Охрана!

Голый мужик и не менее голая Анжела купались в собственной крови, продолжая наносить друг другу удары и царапины.

Спустя пару десятков секунд, в коридор на всех парах ворвался Петруха, который тоже изрядно ошалел от увиденной картины.

— Помоги мне разнять их! — сразу же отошёл он от шока. — Живее, Пашка!

Он подлетел к сражающимся клиенту и проститутке, оторвал от мужика нависшую над ним Анжелу и отбросил её в сторону.

— Держи его! — велел он Павлу.

А тот, наконец-то, сумел взять себя в руки и очень неуверенно приблизился к мужику, который пытался подняться, но его руки скользили по окровавленному линолеуму.

— Не надо, дядя… — попросил его Бродский. — Лежите…

— Сука, помоги мне! — проревел мужик. — Эта шалава проткнула меня! Меня! Шалава!

— Лежите, пожалуйста… — взмолился Павел.

Спустя несколько минут прибежала Гюзель, администратор.

— Все оставайтесь на местах! — выкрикнула она. — Не двигаться! Я звоню Евгению Фёдоровичу!

Павел и так не собирался совершать каких-либо действий, а просто замер на месте.

Гюзель набрала директора по саунам и начала кратко излагать обстоятельства произошедшего.

— Помогите ему! — выглянул из двери сауны тощий мужик в банной простыне. — Вы чего стоите?! Мы вызвали скорую и полицию!

Петруха понял, чем пахнет дело, поэтому забежал в сауну и вынес оттуда две простыни. Он перевязал мужика, как смог, после чего перевязал раненую проститутку.

Крови вокруг было очень много, что вызывало у Павла сильную тошноту. Вживую он такого ещё никогда не видел…

Анжела стонала от боли, а мужик хрипел и матерился.

Где-то минут через семь-восемь в коридор вбежали полицейские, которые сразу же навели шумиху.

Гюзель была не очень рада такому повороту событий, но все её ненавязчивые попытки отвести кого-нибудь из полицейских на разговор, увы, закончились провалом.

Затем приехала скорая помощь, которая сразу же приняла на себя пострадавших. Оказалось, что в самой сауне сидел ещё один мужик, с разодранным лицом. Анжела оказалась очень боевитой…

Закончилось всё тем, что это происшествие привело к полному хаосу в развлекательном комплексе. Анжелу и окровавленного мужика на носилках увезли медики, а полиция, взяв показания у всех присутствующих, увела с собой и администратора Гюзель для дачи объяснений.

Павел, окончательно обессилев от пережитого, стоял на месте, чувствуя, как колени слабеют, а в голове остаются лишь смутные обрывки недавних событий. Всё, что произошло, было настолько диким и выходящим за границы его обычных переживаний, что он не мог поверить, что это случилось на самом деле.

Петруха подошёл к Павлу, похлопал его по плечу и сказал:

— Пашка, это был не наш день… И не наш клиент. Давай, соберись, работы ещё полно.

Павел кивнул, хотя внутри у него было пусто. Всё, чего он хотел — это уйти из этого места, забыться, выйти наружу и подышать свежим воздухом, подальше от запаха крови и визжащих голосов, которые всё ещё эхом звучали в его голове.

Они с Петрухой молча начали наводить порядок. Они убрали простыни, стёрли кровь, которую отказалась оттирать уборщица, с пола, а также помогли официанткам прибраться в третьей сауне.