Какие слова? Ну, какие слова могут облегчить безысходность, отчаяние, боль потери близких?..

Единственное, о чем сейчас девушка жалела, это то, что так и не научилась плакать. У неё не получалось выплескивать пыл по-женски, чтобы хотя бы частично избавиться от внутренних терзаний…

Успокаивающими движениями она гладила Лилит по спине, стойко вынося её крики куда-то в собственное солнечное сплетение. Они будто вибрациями направлялись в душу, навсегда поселяясь там, чтобы не дать забыть об этих страшных минутах. Если сестре столько лет не с кем было разделить необъятную горечь, то её нынешнее состояние еще понятно. А вот то, что ей удалось не сойти с ума… действительно удивительно. Уж Элиза-то знала. Это безмерно тяжело — тащить крест в одиночку.

А когда Лилит заговорила, немного отстранившись и неустанно плача, всё стало хуже. Элизу скручивало болезненными спазмами, выбивающими из неё остатки воздуха. Казалось, она переместилась в прошлое и стала очевидцем всех событий, выпавших на долю этой хрупкой девушки.

Слушала и слушала, неосознанно гладя татуировку на предплечье сестры. Она тянулась изящной стрелой от тонкого запястья почти до внутреннего изгиба локтя. И состояла из линии, на которой было выбито два имени на армянском — отца и брата, а также замысловатых узоров, обрамляющих надпись.

Душеизлияние плавно стало обоюдным. Элиза тоже рассказала ей всё об изменениях в своей жизни. Начиная с фиктивного брака с Ромой, про который по сей день никто и не догадывается. И заканчивая тем, что всё стало по-настоящему. Слишком. Слишком по-настоящему. Что оказалось ей не по плечу.

Их запоздалые исповеди, лившиеся неистовыми потоками, спустя несколько часов прервал звонок в дверь. По тому, как Лилит вздрогнула и напряглась, стало понятно, кто её гость.

Да, Влад собственной персоной. Еще один Разумовский. Двоюродный брат Ромы и Руслана. Еще одна печальная история. С открытым концом. После рассказа сестры многое сошлось в пазл: её отсутствие на семейных сборищах во избежание столкновения с Владом, отшельническое существование, нежелание идти на контакт с родными… Угораздило же трех сестер влюбиться в трех братьев. И верится-то с трудом. Но о них с Владом никто ничего не знал.

Мужчина опешил, увидев обеих в удручающем состоянии. После обмена короткими любезностями, Элиза поспешила оставить их наедине, видя, что обоим это очень нужно. Пока еще не чувствовала себя вправе вмешиваться в эти сложные отношения между ними. Им с Лилит еще надо разобраться в собственных взаимоотношениях…

И эта мысль глодала девушку всю ночь и последующий день. Она была непривычно рассеянна и то и дело хваталась за телефон, порываясь поинтересоваться, как дела у сестры… Но останавливала брошенная вчера в претензии фраза «Ты нужна была рядом…». Значит, и сейчас лучше поехать к ней, а не донимать бесполезными сообщениями.

Уже в лифте после окончания рабочего дня Элиза сосредоточенно вызывала такси, когда её шею обдало горячим дыханием рядом стоящего Алекса. Не успела она отреагировать на такое своеволие, как над ухом раздалось:

— Сегодня к тебе или ко мне? — так, чтоб встрепенулась вся кабинка, забитая сотрудниками.

Многообещающе. Сладострастно. С идиотской искусственной хрипотцой.

Вот же сукин сын…

Девушка медленно поворачивается и одними глазами обещает ему жестокую расправу, когда они останутся наедине.

И оправдывает свою реакцию тем, что теперь точно не получится держать «личную жизнь» в тени — после такого компрометирующего вопроса все уверились в том, что у них с Дашковым интрижка.

Дело только в этом.

И её вовсе не заботит, что у дверей спиной к ним стоит Разумовский, который прекрасно всё слышал…

Глава 6

«Вы мне ненавистны, — именно тем, что я так много вам позволила, и еще ненавистнее тем, что так мне нужны». Ф. Достоевский «Игрок»

Элиза вышла из подъезда, с опаской оглядываясь на семенивших за ней неопрятных кошек. Они активировались, стоило только оказаться на улице, и сразу кинулись в свежую траву греть бока на апрельском солнце, которое уже вовсю радовало своим сиянием, готовясь вскоре передать эстафету маю.

Последний раз взглянув на богемно развалившихся четвероногих, девушка выдохнула и села в поджидающее её такси. Ехать не хотелось. Всю ночь вместе с Лилит она не спала, молча поддерживая оплакивающую свою несчастную любовь сестру.

Влад завтра женится. Не на ней. Казалось бы, этим всё сказано. Но. Лилит сама виновата в таком исходе.

Элиза совсем не желала появляться на мероприятии, организованном Коршуновым на территории своих загородных владений. Во-первых, участвовать в светских развлечениях изначально не было установки. Во-вторых, сестра действительно сейчас нуждалась в ней.

Алекс настоял, чтобы она показалась хотя бы на пару часов, потому что это было что-то сродни негласному корпоративу для узкого круга избранных. Естественно, никакого энтузиазма по поводу того, что попала в «самые-самые», девушка не испытывала. Ей ли не знать, что Федор Алексеевич не упустит шанса пристать к ней. В последнее время его экивоки стали откровеннее.