Краем глаза Лилеана заметила, как к своим друзьям приближался Кайрос, и еле удержалась от того, чтобы подойти.

Нет.

Ей нужно держаться.

Она слишком погрузилась в свои чувства к нему. Лучше начать флиртовать с другим мужчиной — тогда Кайрос наверняка приревнует и сам придёт к ней.

Звонкий смех, тонкие женские пальцы, игравшие с локонами волос — Лилеана старалась быть воплощением очарования, почти не слушая, что говорил её собеседник.

Не выдержав, в какой-то момент она прошла мимо Кайроса и его окружения, но, услышав, о чём они говорили, едва не уронила кружку с вином, которую держала в руке.

— Да нет же, миледи Талира совсем не больная, — отвечал Эйдриг Марлоу, удивлённо осматривая окружавших его мужчин, среди которых был и Кайрос.

Кайрос, который казался болезненно заинтересованным.

— Она очень прямолинейная и упрямая, но точно не дикарка. А даже если бы и была, с такой внешностью, как у неё, это было бы простительно. Почему ты не приглашаешь свою жену сюда, Кайрос? Она точно не хуже первых красавиц Ксин'теры.

К моменту, когда мне пришло первое письмо из Ордена, дело со стекольным производством наконец сдвинулось с мертвой точки. Герцог Юстарион действительно не заключал никаких официальных соглашений с Теоденом Дрейгорном — как я и подозревала, — и без колебаний сдал мне небольшой участок земли в аренду. Единственное, что его удивило, — почему я не нашла место поближе к своим владениям.

Он лично даже не занимался этим вопросом — всё решали его верные помощники.

Идеально.

Проблемой, конечно, были долгие сроки доставки. Вместо одного дня песок теперь шел ко мне целых пять, но главное — запустить процесс и наладить регулярные поставки. Позже эти задержки перестанут иметь значение.

На тот момент я уже давно тестировала создание стекла из ужасного, низкокачественного речного песка. Для этого дела я переманила молодого, чуть старше меня, подмастерье, из керамической мастерской, которой теперь управлял сын Германна и Марисоль — мужчина по имени Бейрт. Месяц назад он нанял двоих рабочих — подмастерье в мастерскую и продавца — на нашу небольшую торговую площадь.

За то, что увела у него подмастерье, я извинилась и освободила семью Бейрта от налогов на три месяца, пообещав направлять к ним новых работников. К счастью, подмастерье и сам был весьма заинтересован в переходе ко мне, понимая, что это предприятие — нечто особенное.

Парнишку-подмастерье звали Йортайр. Он прибыл на эти земли в поисках лучшей жизни после того, как несколько месяцев назад его деревню разгромили беспощадные варвары с севера.

Слухи об этих набегах всё чаще достигали наших краёв.

Йорт оказался проворным, амбициозным и очень понятливым. Он готов был хранить секрет стеклоделия не только ради меня, но и ради себя, осознавая, что это знание может сделать его богатым.

Очень богатым.

Мастером.

— Думаю, мы можем добиться куда лучшего результата, миледи, — хитро улыбнулся он после нашей первой попытки, прекрасно зная, что это именно те слова, которые я хочу услышать. Однако в его глазах горел настоящий огонь восхищения, когда он смотрел на почти жидкое стекло — отвратительно мутное, испещрённое пузырями и тёмными пятнами.

Будь его воля, он и это бы продал. В условиях, когда люди ставили бычьи пузыри на окна, такое стекло показалось бы им чудом.

Многие в Синей Трясине уже знали: первые попытки редко бывают удачными, но результат со временем становится неузнаваемым. И я не оставлю их в покое, пока не добьюсь нужного мне качества.

— Обязательно добьёмся, — широко и уверенно улыбнулась я. — Прочисти песок и высуши его, увидишь, результат станет лучше. Хотя, скорее всего, мы ошиблись с температурой или пропорциями. Нужно добавить больше соды и известняка

Только неделю назад Йорт узнал, что сода может быть белой — мы добывали её из водорослей при помощи сложного и трудоёмкого процесса, который тоже следовало держать в секрете. За это дело отвечали две женщины из Тиховодья. Я знала, что сода и известняк должны составлять меньше трети общей смеси, и до изнеможения заставляла Йорта плавить, смешивать и снова плавить маленькие партии, даже с плохим песком.

Результаты были «великолепными»: треснутыми, полными пузырей, мутными и зеленоватыми. Но пусть пока тренируется, особенно в выливании стекла на плоскую поверхность и в охлаждении.

— Что ты собираешься делать с этим стеклом, Тали? — иногда к нам заходила Яра. Из всех жителей Синей Трясины только она имела доступ почти во все здания. Меня это не особенно волновало — она нигде не задерживалась надолго и не вникала в процессы. — Это уже можно продавать! Можно делать крохотные окна или даже украшения, блестящие и необычные. Или нашить его на одежду.

Надо же какие у Яры идеи. Йорт молчал, понимая, что меня качество того, что лежало перед нами, не устраивало.

— Забирай, если хочешь, — сказала я. — Если найдешь применение этим остаткам и неудачным образцам, цены тебе не будет. Только не порежься, умоляю!