— Да пойдемте уже обратно в общагу, — предложил Сеня. — Надо перед завтрашним днем отдохнуть и восстановиться. А погулять по городу успеем еще.

Мы двинулись в обратный путь к общежитию. Вечерний родной город казался уютным и приветливым. как никогда.

— Лева, а что у тебя опять с ногой? — решился спросить я. — Это ты подвернул, когда с ипподрома на остановку бежал?

— Ага, — с досадой кивнул Лева. — Да еще так неприятно, от прошлой травмы голеностоп еще нормально не держит! Не знаю теперь, как завтра на ринг-то выходить…

— Мда, задачка, — задумался я. Мне было немного неловко перед Левой — ведь получается, что в этот раз ногу он повредил из-за меня.

— Да это уже не задачка, Мих, это я не знаю какая проблема, — расстроенно ответил Лева. — Если к утру не пройдет, то мне придется пропускать уже второе соревнование подряд! А это уже совсем плохо. Тем более, что без призового места на чемпионате РСФСР юношеского первенства СССР мне вообще не видать, как своих ушей.

— Да подожди ты еще сдаваться-то, — попытался успокоить его я. — Может, все еще и обойдется.

— Что, кто-то мне новую ногу приставит? — горько усмехнулся Лева.

— Ну, новую — не новую, а я этому кренделю дал задание, чтобы он достал для тебя нормальные боксерки.

— И чего они мне дадут? — раздраженно переспросил Лева. — Что, от хорошей обуви у меня сразу нога выздоровеет?

— Может, и не выздоровеет, — согласился я, — а только хорошая импортная спортивная обувь надежно фиксирует голеностоп. От необходимости лечения тебя это, конечно, не избавит, но по крайней мере выступить спокойно сможешь, чтобы ничего никуда не выходило. Не опасаясь при этом, что ногу куда-нибудь заклинит в самый неподходящий момент.

— Ну… если это поможет, тогда хорошо, — неуверенно сказал Лева. — Хотя я в этом и сомневаюсь, если честно.

— Слушайте, а что это за близнецы такие? — решил сменить тему Сеня. — Такое впечатление, что они прямо за нами следят — где мы, там и они почему-то оказываются.

— Простое совпадение, — пожал плечами я. — Тут сейчас весь центр города кишит такими же молодыми спортсменами, как мы. Неудивительно, что все друг с другом пересекаются — живут-то все приблизительно в одном квадрате.

— Да я этих деятелей встречал уже как-то на соревнованиях, — припомнил Лева. — Выступают весьма прилично, талантливые ребята.

— Они и там так же друг от друга не отлипают? — спросил Сеня.

— Ну да, — кивнул Лева. — Все время вдвоем и ходят. Только уже тогда, помню, все вокруг говорили, что характеры у обоих крайне скверные. С ними никто без крайней необходимости никакого общения иметь не хотел. Даже тренеры — и те их сквозь зубы терпят, просто потому что они результаты хорошие выдают для команды.

Мне почему-то сразу вспомнился Бабушкин. Того ведь тоже долгое время откровенно терпели из-за его крепких выступлений. Однако в какой-то момент он все равно перегнул палку, и вопрос начал стоять ребром. Но если нашему Денису хватило ума взяться за голову и начать соблюдать дисциплину, то что-то мне подсказывало, что с близнецами этот номер не прокатит. Денис Бабушкин, при всех его раскладах, совсем уж подлецом не был, и половину своих «подвигов» совершил благодаря затуманенному алкоголем мозгу. Как только возникла серьезная угроза отчисления из «Динамо» — он протрезвел, как стеклышко. А когда протрезвел — то и нормальным человеком сразу стал. А этим и никакого алкоголя не надо — у них уже изначально, похоже, отсутствуют любые представления о добре и зле и моральных преград нет никаких.

— М-да, — задумчиво произнес я. — Мне кажется, мы тут о них еще услышим, а может быть, и не раз.

— Скорее всего, — согласился Лева. — Они тогда на соревнованиях с каким-то боксером что-то не поделили… да какую-то сущую ерунду, вроде места в раздевалке. А он крепкий такой парень, на ринге большинство соперников в первом же раунде в нокаут отправлял. Так представляете, они выждали момент, когда никого рядом не будет, вдвоем на него напали и избили так, что пацан в больницу попал!

— Ну да, я уже заметил, что у них какая-то собственная философия по поводу честности и справедливости, — сказал я. — И философия такая обычно называется «Я главный, а все остальные — моя прислуга».

— Вот уроды, — сердито проговорил Сеня. — Как их вообще взяли в ЦСКА или откуда они там? Таких людей, по идее, не то что к боксу — вообще к спорту близко подпускать нельзя. Ведь спорт — это же равенство всех перед правилами! А если ты все возможные правила нарушаешь направо и налево — тогда какой же из тебя спортсмен? Нет, не понимаю, как таких только терпят!

Я с улыбкой посмотрел на Сеню. Иногда он напоминал мне молодого да раннего меня из прошлой жизни. Такой же наивный идеалист, искренне считающий, что все, кто занимается тем же делом, что он, должны обязательно разделять его идеалы. Ничего, со временем у меня это прошло, пройдет и у него. Хотя… прошло ли? Я ведь из той-то жизни ушел, по большому счету, тоже из-за того, что не мог смириться с крахом своих идеалов — с тем, что для бывшего близкого друга бизнес оказался важнее спорта…