— Вот! — радостно воскликнул Антоний. — Деревянные маги! Ко мне, живо. Все, кто рядом!

Вскоре, пользуясь затишьем, колдуны наделали достаточное количество этих раскоряк, и забросали ими несколько саженей перед позициями мушкетеров. Теперь вражеская конница, если она пойдет в атаку, столкнется с препятствием, которое преодолеть трудно.

Так и случилось. Вторая волна атаки рыжих обрушилась на заграждения и остановилась. Моментально ударили мушкеты, за ними не отставали стрелы и арбалеты. Немногочисленные огненные имперские маги не участвовали, дабы не спалить «шестипалки», но вот все остальные показали свою мощь. Конников били не только обычными средствами, но и вредоносной магией. Их окатывали водой, превращая в ледяные глыбы. Заманивали в огромные ямы, которые моментально заваливались землей и снегом. А металлические и деревянные шипы летали роем, словно осы, рьяно поражая живую плоть. Противник опять откатился назад, теряя бойцов и коней, оставляя на белом снегу кровавые полосы.

На этот раз потери среди имперцев оказались минимальными. Никто не бежал, все держали строй. Пострадали лишь первые ряды, куда смогли дотянутся вражеские стрелы и огненные шары. Но ни один всадник не смог прорваться через поля, усеянные деревянными раскоряками.

Тогда фринцладцы предприняли очередной обстрел позиций Империи. Огромные огненные шары, непонятно, из чего запущенные, вихрем пали на оборонительные порядки. «Шестипалки» начали гореть и разваливаться. Пепел опять полетел на имперцев, заставляя задыхаться. А за огневой подготовкой в бой ринулись уже все способные войска противника. Оранжевые знамена с орлами рьяно плескались на ветру. Понятно было, что Алоиз играет «ва-банк». За конницей побежали мушкетеры, некоторые были вооружены только шпагами. Эти воины в легкой оранжевой одежде, походили на огненную реку рыжих муравьев, прокладывающих тропинку по лесу.

Антоний вытер пот со лба и сосредоточился.

— Держать строй! — выкрикнул он, готовя очередную волшбу. Герцог собрал все свои силы и, поискав глазами вокруг себя, обнаружил большой крепкий дуб.

Через мгновение дуб вырвало из земли и бросило в кучу нападавших. Огромное дерево буквально прыгало на людей, давя их, размахивая ветками и сдавливая корнями в страшных объятьях. Прутья выкалывали глаза, непонятно откуда взявшиеся желуди били по головам, словно выпущенные из пращи камни! Враг замешкался, над полем раздались истеричные крики ослепленных и покалеченных, с разбитыми головами и конечностями солдат. Атака стала захлебываться. Рыжая река столкнулась с древесным затором и остановилась. Враг дрогнул. Дрогнул и побежал, ибо за деревянным тараном снова ударили мушкеты и арбалеты, не знающие пощады.

Остальные деревянные маги, увидев хороший пример своего командира, также вырвали новые деревья из заснеженных холмов. Правда, они смогли взять дерева поменьше, так как не имели высоких уровней магии. Но вот уже целая рота «деревянных солдат» продолжила бить и утюжить вражеские порядки. Стройные стволы спускались по холмам и давили рыжих солдат, как хозяйские тапочки порою уничтожают домашних тараканов. Вскоре отступление фринцладцев превратилось в паническое бегство, ибо восторженные имперцы после нескольких ружейных залпов пошли вперед, сминая и топча врагов.

— За Империю! — загремело над полем битвы, и Антоний, подняв вверх обнаженную шпагу, бросился в неистовый бой.

17. Шарлотта. Мечты и грезы

Красивый замок средь ветвей,

Живет там птичка, всех милей.

И каждый входит в этот дом,

Что так приятен и знаком.

После вечерни в монастырь Марии Плодородной постучались две миловидные девушки. Внешне они не напоминали ни монашек, ни благородных дам. Скорее — крестьянки. Обе в длинных платьях и алых чепцах, слегка прикрывающих волосы. Некоторое время девушки ждали, переминаясь с ноги на ногу, ибо небольшой морозец холодил щеки.

— Что вы забыли в святой обители? — послышался хриплый старческий голос из-за дверей.

Первая селянка казалась выше ростом, однако на заданный вопрос ответила вторая.

— Веру и истину.

— Воистину! Входите.

С этими словами дверь тихонько распахнулась, и девушки осторожно ступили вовнутрь. Через некоторое время они прошли темными галереями, сопровождаемые пожилой монашкой. Сумрачный свет редких свечей плохо рассеивал тьму, поэтому лица гостей скрывались в тени. Поступь грубой обуви гулко отзывалась в сводчатых потолках несмотря на то, что селянки старались идти медленно и тихо. Вскоре они приблизились к одной келье, и их провожатая постучалась условным стуком.

— Наконец-то, — послышался тихий шепот, и дверца открылась. — Входите.

Шарлотта, беглая принцесса, обрадовалась, увидев посетительниц. Первая являлась ее родной сестрой Изабеллой, а вот вторая… Вторая селянка сняла чепец и подошла ближе. Свеча ярко осветила лицо, на котором отметилась некоторая небритость. Селянка подняла вверх неестественно широкие для девушки ладони.

— Доброго вечера, любезный друг.

Второй прихожанкой оказался мужчина, Андрэ дерибонский. Тот самый маг Дерева, что получил поражение от железного Эрика. Вальяжный любимец женщин решил не ехать на войну, прикрываясь тем, что является единственным наследником в династии. Король еще не подписал освобождение, однако, виконт, не дожидаясь вердикта, покинул Столицу и также, как Шарлотта, скрывался от гнева властелина.

Шарлотта сразу после памятной кровавой ночи решила бежать, ибо опасалась нехороших последствий. Все-таки убит наследный принц Фринцландии. Она оказалась права, вскорости узнав об ультиматуме Алоиза и начавшейся войне. Принцесса скрылась ото всех, посвятив во все лишь родную сестру. Монастырь Марии Плодородной, находящийся на востоке, в ста верстах от Столицы, оказался удачным прибежищем.

Шарлотта казалась весьма противоречивой натурой. В этой женщине постоянно боролись между собой разные чувства и эмоции. В потаенной глубине души принцесса нежно любила Робера и беспокоилась о его судьбе, ибо все говорили об исчезновении маркиза. Однако, эта женщина любила почти всех мужчин, особенно ее привлекали молодые, еще не оперившиеся дворяне, недавно появившиеся при дворе. Светская львица со свойственным ей размахом и коварством увлекала к себе в постель молоденьких щенят, обещая чины и должности при дворе. Она, как дочь правящего монарха, имела большие возможности. Ведь достаточно пары слов на ухо любимому отцу, и очередной любовник получит теплое местечко и высокий чин. А то и красивый замок с богатыми угодьями.