Дождавшись подтверждения Хакетт направилась обратно, в центральное помещение, пока Эрик что-то втолковывал своим «родственникам». Снаружи её встретили с докладом об обнаруженном, повторив что это нужно видеть лично и если кварианцу они удивились чуть более чем никак, то вышедший батар заставил навести всех на него оружие.

— Отставить! Оружие опустить! — рявкнула Хакетт так, что даже если бы у Хило было оружие он бы тоже повиновался беспрекословно.

— Командир, он же батар! — последовали недовольные комментарии.

— В их женщин и детей ты бы тоже целился и стрелял, уподобляясь работорговцам? Эрад Хар’Гураг житель человеческой колонии, де юре - гражданин Альянса Систем и мобилизован мной согласно законам. Опустить оружие или забыли, что вы солдаты, а не убийцы и мародёры?

Потихоньку десантники всё же выполнили приказ, не скрывая недовольство решением Хакетт. Но ей было не до этого. Кивнув ждущему напротив, она дала команду вести их на место обнаружения. Помявшись «новобранцы» поспешили за ней, так как приказа оставаться на месте не поступило.

Вернулись они обратно спустя десять минут. От увиденного Хакетт и остальных трясло. И если Хило и Эрика от ужаса и попытки осознать степень зверств, то Алисию трясло от слёз. Благо за шлемом этого никто не видел. Вздрагивая, она прислонилась к стене и сползла вниз.

А когда кто-то попыталась подойти и спросить всё ли в порядке, то сопровождавших их молча остановил его и покачал головой, дав молчаливый приказ готовиться, он хорошо знал Хакетт и понимал, что за её горем придёт удушающая ненависть, а это значит будет новый, тяжёлый для всех, бой. Чистая месть и никакого военного снисхождения.

— Вооружить новеньких, — послышался её тяжёлый голос в рациях. На этот раз приказ никто не стал обсуждать. Броню Эрику хоть и пришлось снимать с запасных и собирать часть у убитых. Но брезговать он не стал. Когда он проверил свою экипировку он кинул взгляд на связанного главаря, — в очередной раз я жалею, что у меня больше двух глаз, — полумёртвым голосом произнёс он.

— Я видел много жестокости, — прошептал Хило, — но это за гранью добра и зла, как говорят люди. Кила... Я не смогу вернуться на флот. Мое преступление слишком велико.

Неожиданно главарь взлетел охваченный красным огнём биотики и с криком ужаса впечатался в потолок, затем с тем же криком с увеличивающейся скоростью упал на пор и был придавлен к нему. По помещению медленно шла Хакетт. Её шлем остался на полу, на лице многочисленные следы от слёз, но лицо было застывшее словно маска, пустое и мёртвое - только глаза светились ярким красным светом, что в купе с пытающей биотикой превращало её в то, что турианцы прозывали Тёмными Духами.

— Мне было приказано доставить кого-то из главарей по возможности живым, про невредимость речи не было, — она будто оправдывалась перед самой собой и сжала кулаки сильнее, послышался скрежет брони и хруст костей. Пленник взвыл и казалось, хотел что-то выкрикнуть, но от боли не мог ничего вымолвить, пока наконец пытка не прекратилась, едва Хакетт дошла до жизненно важных частей тела.

Сияние погасло и превратившийся наполовину в кровавую котлету батарианец потерял сознание от боли закованный в искорёженную броню и не смог бы ничего сделать, даже если бы у него были все запасы панацелина в галактике. Переломы сие чудо людской генной инженерии не лечило.

Вернувшись к своему шлему, она вновь одела его на голову и проверив оружие спокойно заговорила, — любой, кто сейчас откажется идти со мной в тылы противника для помощи нашим, не подвергнется никаким санкциям со стороны меня или командования, будут руководствоваться тем, что вам это приказала сделать я. Остальные за мной.

— Командир, — медленно обратился к ней отрядный медик, было видно, как он разрывается на две части. С одной стороны нужно было позаботиться о раненых и пленных, которым наверняка тоже могла потребоваться медицинская помощь, с другой он не хотел бросать товарищей в бою.

— Остаёшься здесь, — поняв его правильно, Алисия приняла решение за него, взяв всё на себя, — обойдёмся панацелином, что есть в броне. Эти отребье не ожидает удара сзади. Потерь среди нас... Не будет! Выдвигаемся! — в последнем слове они вновь услышали уверенность и нарастающую боевую ярость, которая словно по воздуху начала передаваться остальным возвращая веру в то, что они все сегодня выживут и поедут «домой».

Высокая орбита над луной Торфана. Борт тяжёлого крейсера Чуйков. Переговорная комната. 22:54 по корабельному времени.

— Ну а дальше была кровавая баня. Сами видели запись с камер. Я рвала их как игрушки, без жалости и остановки, мне хотелось превратить их всех в фарш за то, что они сделали с теми пленными. Считаете я была не права? Адмирал?

— Если спросишь меня, Алисия… Я бы приложил все силы, чтобы ничего из произошедшего не покинуло стены базы, — ответил Кахоку задумчиво смотря в одну точку. За всё это время он практически не сдвинулся с места, — то, что я, твой отец и Кузнецов увидели, пока нас не выдворили СБшники, не поддаётся никакому здравому разуму. Но всё пока что играет против нас.