Пролежав так несколько минут, она попыталась открыть глаза снова. На этот раз это удалось куда более удачно, взгляд почти не расплывался, а когда она аккуратно попыталась встать, вовсе сошелся в единую картинку, которая её озадачила. Она очнулась в прежней одежде в какой-то комнате. В ней почти не было мебели, на стенах красовались обычные синтетические обои с рисунком дерева. Всё было как будто комната какого-нибудь недорогого хостела. Разница была в том, что тут не было окна и дверь напротив красовалась красной голограммой замка.

Выбивалось из этого только стойка с одеждой, на котором висела её парадная форма. Чистая и выглаженная. На ней же присутствовали все немногочисленные награды и запакованное новое с иголочки бельё.

От разглядывания одежды Хакетт отвлекло шипение открывшейся двери и в комнату зашла молодая девушка азиатской внешности, одетая в старомодный костюм горничной. Несмотря на, казалось бы, странный выбор, костюм был полностью закрытым, а поведение моментально выдавало профессионализм. Единственное что выделялось, так это заострённые на эльфийский манер ушки. Ухо Алисии дёрнулось. Манипуляции с геномом человека, влияющие на внешность не то, что были запрещены, но не особо приветствовались в Альянсе. Сама Хакетт не понимала этой моды. Одно дело, когда можно было уменьшить шанс врождённой патологии и совсем другое, добавить себе что-то ненужное.

Некоторые особо сумасшедшие пытались даже превратить несколько подопытных в суккуб. К их «неудовольствию», человеческий геном оказался до странного стойким к практически любым манипуляциям и много такие экспериментаторы не добились. Позже, когда они попытались сделать из фелисидов, существ больше похожих на человекоподобных кошек, терпение народа и, в частности, церкви Бастет лопнуло.

Начались облавы и расследования, а особо ретивых горе экспериментаторов судили международным судом и расстреляли, попутно установив жесткий запрет на подобные варварские эксперименты. Присутствие такого «модифицированного» человека, у старшего лейтенанта Хакетт вызывали вопросы, а у девушки Алисии Хакетт сочувствие.

Заметив её, девушка развернулась и склонив голову, поклонившись, тихо произнесла, — доброе утро, госпожа, меня попросили проверить не проснулись ли вы. Вас уже ожидают, прошу за мной.

На это обращение Хакетт ничего не стала говорить, ситуация требовала спокойного и молчаливого действия, поэтому девушка молча кивнула и последовала за горничной по коридору до боли напоминающий какую-нибудь будь лабораторию.

Взгляд снова зацепился за уши сопровождающей и Хакетт не смогла сдержать любопытства, — твои уши, это…

— Простите, госпожа, если считаете это неприемлемым, — так же тихо ответила сопровождающая, не оборачиваясь склонив голову к полу, — мой старый хозяин… Был экстравагантен и ему нравились необычные ра… Сотрудницы.

— Ясно, прости, что спросила, — Хакетт чуть добавила вины в голос, что заставило «горничную» вскинуть голову и резко остановиться обернувшись.

— Нет, нет! Что вы госпожа! Вы не должны так говорить… Я просто, — начала причитать девушка, смотря на старлея с чуть ли не ужасом. Алисия прервала её, положив руку на плечо и улыбнувшись тряхнула ушами, заставив ту моментально покраснеть и пробормотать что-то невнятное про добрую хозяйку.

— Веди.

Окончательно смутившись, служанка дальнейший путь провела в молчании и с вжатой в плечи головой, А Хакетт задумалась, кого она имела ввиду под хозяйкой? И где искать этого ублюдка, сломавшего жизнь явно не одной такой жертве. Впрочем, это можно было перепоручить кому ни будь из знакомых отца, КГБ наверняка этим заинтересуется, когда вся нынешняя ситуация разрешится, разумеется.

«Эльфийка» проводила Хакетт в похожую, как и прежде комнату, но уже куда больше и богаче обставленную. Больше всего она напоминала служебные квартиры, в которых Алисия часто жила с родителями. Отличие было лишь в больше обезличенности и унификации. Всё казалось одноразовым.

Посередине комнаты, за столом сидел средних лет мужчина в деловом костюме, явно за пару десяткой тысяч кредитов. Прилизанная причёска, гладко выбритое лицо и пронзительные голубые глаза на идеальном лице, будто сошедшего с обложки модного журнала. И при этом холодный, надменный и пронзающий взгляд. На Хакетт он не обратили внимания, продолжая трапезничать, лишь движением руки пригласил её присесть напротив.

Поразмыслив несколько секунд Алисия всё же села за стол, подперев голову руками и пристально стала изучать своего оппонента, пока тот продолжал игнорировать её. Хакетт даже не сразу заметила, что служанка поставила перед ней поднос с едой.

От изучения человека напротив её отвлек ароматный запах, заставивший её обратить внимание на еду. Перед ней разместилась пара незнакомых Алисии блюд. Правда первостепенное внимание, разумеется, привлёк большой кусок мяса, окружённый небольшим количеством овощей политый соусом. От блюда шёл почти что невыносимый аромат свежего мяса с кровью, от которого хвост Хакетт против её воли заметался в волнении.

— Прошу, не стесняйтесь, угощайтесь, — наконец подал голос мужчина, бросив на неё мимолётный взгляд, — тяжёлые переговоры на голодный желудок не ведут.