— А я там зачем?

Ян усмехается. Понятно. Позлить.

Без макияжа Илона выглядит моложе лет на пять. Беззащитной и кроткой, как лань. Совсем как я три года назад… Но стоит посмотреть ей в глаза, становится видно, что это может и не самая зубастая, но акула.

Как поруганная королева, она сидит с прямой спиной на диване. Мол, корону вы с меня сняли, но гордости не лишили. Это она так думает, пока не побывала взаперти у Горского.

— Ты не имеешь права громить мой дом, — холодно говорит она. — И приводить сюда ее.

Люди Яна переворачивают все вверх дном: кабинет ее покойного мужа, сейф, каждый сантиметр дома. Но, кажется, ее больше я бешу, чем происходящее.

— Это мой дом, Илона. Я имею право делать все, что захочу. Ты здесь живешь из моей милости.

Она промокает уголки глаз платком.

— Не переживай, — добавляет он. — Все и так не было твоим и никогда бы им не стало. Долги лишили твоего мужа возможности что-либо завещать. Теперь я здесь хозяин. А ты не плачь, вытри слезы. Это не ты зарабатывала. И не ты промотала.

Она полыхает на него взглядом — убила бы. Но по-своему Ян прав. Просто Илона не хочет признавать.

Интересно, он затащил ее в постель? Я была на все сто уверена, что да. Но теперь возникли сомнения. Горскому не до этого: за каким-то хреном он регулярно торчит рядом с моим домом.

— Что вы ищите? Может, я могу помочь, — меняет она риторику.

— Я все равно обыщу дом, — Ян ходит по гостиной, осматривая обстановку. Словно насквозь видит все тайники и спрятанные документы. — Где архив?

— В подвале что-то было. Лучше у его замов спрашивать. Которых ты уволил.

Намекает, что уволенные из мести ничего не вернут.

— Это не твое дело, дорогая, — усмехается он. — Проверьте гараж!

— Когда открыли отдел кибербезопасности, Владислав Сергеевич что-то о нем говорил? — приветливо спрашиваю я.

Иногда дружелюбие дает больше плодов, чем давление.

— Он им не руководил, — спокойно сообщает Илона. — Это был обычный прием. Слава просто держал их под своей вывеской, но заправляли там другие люди.

— Откуда ты знаешь? — прищуривается Ян.

— Он им все уши прожужжал, — Илона поднимает трагичные голубые глаза. — Каждый ужин сопровождался звонками и паникой, что все накрылось. Переживал очень…

— О чем именно?

Она пожимает плечами.

— Не знаю. Не вникала. Помню, что этот отдел ему покоя не давал. У меня есть чем еще заняться, чем его причитания слушать.

А она не любила мужа.

Можно было и раньше догадаться: их союз — сделка двоих, в котором одному достается молодое красивое тело, а другой — материальные ценности, но это безразличие все равно коробит. Представляю, как ей хреново! Вдова рассчитывала все себе заграбастать, но ей обломилось. Должна люто ненавидеть Яна! И старый маневр с постелью на этот раз не прокатил.

— Ян, можно тебя на минутку? — беру его за локоть и отвожу на пару десятков шагов от Илоны. И это мы еще даже из гостиной не вышли, она здесь как футбольное поле. — Тебе очень нужно его имущество? Ты же богат. Подари ей пару активов, и она запоет, как милая.

— А ты не слишком обнаглела распоряжаться моими деньгами?

— Тебе нужна информация или деньги? — парирую я. — Мне кажется, она что-то скрывает из мести.

Не ответив, он возвращается к опечаленной вдове.

— Ты получишь свои активы обратно, и этот дом, если расскажешь что-то, что имеет ценность.

От произведенного эффекта Илона роняет кружевной платок.

Ого! Яна сильно припекло, раз он решил без торга столько отдать за откровенность. С завоеванным он расставаться не любит.

— Что тебя интересует?

— Идем в кабинет, — он хватает Илону за локоть и сдергивает с дивана.

Почти тащит в сторону кабинета. Она так и не успела подобрать платок и ахает, когда он вталкивает ее внутрь. Я вхожу следом, но не вмешиваюсь.

Ян толкает Илону на стул.

— Садись. Я тебе при свидетелях пообещал все вернуть. Теперь расскажи, что твой муж говорил про этот сраный отдел?

— Он открыл его по чужой просьбе, — признается Илона. — Под его вывеской какие-то люди темные дела обстряпывали, он боялся, что все всплывет и ему крышка.

— Чего конкретно он боялся?

— Да всего. Это же Слава. У него сердце слабое было. Боялся, что посадят, разорят, убьют, всего. Он хотел этот отдел закрыть, ему не дали. Три года мне мозги полоскал. Когда ты захотел все купить, у него истерика была. Он не знал, что делать. Звонил каким-то людям, говорил, что ты перекупил долговые обязательства и давишь. А когда вы его до смерти довели, то все тебе досталось. Уж не знаю, как ты это провернул.