— Пойдем, — Ян берет меня за локоть и выводит из кабинета.

Не смотрит на меня.

В салоне машины темно, и я с удовольствием окунаюсь в эту темноту. Падаю на кожаное сиденье и закрываю лицо ладонями. Щеки горят. Черт.

— Не ходи больше на работу, — глухо просит Ян. — Не сейчас. Я со всем разберусь. Пока побудь дома.

— Хорошо, — шепотом выдыхаю я.

Мысленно я еще там, где Александр назвал меня шлюхой и облапал. Да пошел он! Надеюсь, перелом носа научит его фильтровать базар.

В салоне так тихо, что слышен шелест дороги. Нужно признать, нам обоим неловко из-за произошедшего. Мы избегаем смотреть друг на друга.

Просто из злости смотрю на Яна.

У него уставший, слегка презрительный вид, словно он ненавидит весь мир. Может, не зря он держал меня взаперти после свадьбы… Когда те видео появились в первый раз и выносить это было намного сложнее.

— Они хотели, чтобы я надавила на тебя, — вполголоса говорю я, чтобы разрушить тишину. — Я этого не сделала.

— Я же говорил: они выдвигают невыполнимые условия. Ты бы не смогла этого сделать. Они это знали. До субботы никуда не выходи, я поставлю охрану снаружи, чтобы к тебе не лезли…

Он боится за меня. Почему-то это еще сильнее пугает, и дело не только во врагах.

— В субботу, — продолжает он, — сходишь к Роману. Я попытаюсь выяснить о нем все. Попробуешь разговорить его. Если не получится, мы его возьмем.

— То есть — ты его захватишь?

— Я больше не могу ждать. Но думаю, он первым пойдет на контакт и все выложит. Цели, требования, чего хочет… Им нет смысла тянуть. Они торопятся.

— Если торопятся, почему назначил… — ох уж это вредное слово «свидание», — встречу через неделю?

— Не знаю, Вера. Возможно, им нужна подготовка.

Он тормозит под кленом. Сзади паркуется машина Германа.

— Я провожу, — он отстегивает ремень и выбирается наружу.

Как в первые дни нашего знакомства: тогда Герман старался не тереться рядом и давал пространство.

— Ключ, — перед дверью он протягивает ладонь.

— Ты хочешь войти? — нерешительно тереблю связку.

— Проверю, что все в порядке.

Уступаю ему ключи. Ян спокойно отпирает и первым заходит в квартиру. Замечаю, что рука постоянно держится в районе оружия. Он обходит помещения и останавливается передо мной в прихожей.

— Все нормально.

Стою, глядя под ноги — делаю вид, что рассматриваю связку ключей. Ну, уходи, раз все нормально. Но Горский стоит, уперев руки в пояс.

Хоть бы сказал что, но он молчит.

И я тоже.

Нам хватает обмена мыслями. Я ведь знаю, что думаем мы об одном и том же. Только что тут скажешь: фальшивые слова о том, что это ерунда и все будет хорошо, не помогут. Мне их от Аси хватило. Мы с Яном знаем, что это не правда.

Не будет уже хорошо.

Все плохо.

И это минута молчания по нам.

— Я позвоню, — наконец говорит Ян и выходит за дверь.

Принимаю душ, яростно оттираясь мочалкой, словно это поможет избавиться от сплетен. Представляю, как мне перемоют кости в офисе! Илона будет в восторге. По щекам текут соленые слезы и смешиваются с водой. Я плачу бесшумно. Давняя привычка плакать под душем: целый день глаза были сухими и волю я даю себе только здесь.

Из душа меня вытягивает звонок:

— Алло? — я шмыгаю носом.

— Добрый вечер, Вера. Как ты?

Роман.

И что ты хочешь услышать? Это ты разослал видео? Или кто-то с твоего ведома?

Чего тебе нужно, поиздеваться или проверить, достаточно ли я унижена?

— Так себе, — признаюсь я.

— Что случилось?

— Ничего, просто тяжелый день… — голос Романа такой участливый, что начинаю подозревать, что он ничего об этом не знает.

Если видео разослал Роман, то он изощренный садист. Выдыхаю.

— Я занят на неделе, но мне бы хотелось сейчас оказаться с тобой рядом, — закрываю глаза под его бархатистый голос, и…

Мне бы тоже этого хотелось.

Один голосом успокаивает и кажется, что все не так и плохо.

— Ты получила мои цветы?

— Да, спасибо.

— Не могу дождаться встречи. Могу я узнать твой размер одежды? Сорок четвертый?

— Да, — смеюсь я. — Зачем тебе это?

— Я обещал сюрприз. Надеюсь, тебе понравится.

— Хорошо…

— До встречи. Я улетаю за границу, позвоню в пятницу, чтобы убедиться, что все в силе. Целую, моя дорогая.

— И я тебя…

Растерянно отключаю телефон.