– Жерар, - неуверенно сказал я.
– Раз пошла такая пьянка, помоги мне. В память о нашей былой дружбе, о том, каким ты меня помнишь. Я не убийца!

Мой давний, как оказалось, друг некоторое время молча и задумчиво смотрел на меня. Я попытался взять себя в руки. Слишком много потрясений за последние несколько минут для моей слабой расшатанной психики! Подлечиться бы. А лучшего лекарства под рукой и нет. Осталось в лаборатории Бухольца.

– Завтра с утра начну готовить документы о твоем освобождении, - твердо произнес Терьер.
– Думаю, через пару дней тебя освободят.

Я чуть не расцеловал его. Я же сказал, что обязательно вернусь! Мне везёт, да, можно сказать и так. Но везёт тому, кому везет, верно?

————————————

В камере рассказал своим временным соседям, как мне удалось облапошить простачка следователя, набрехав ему с три короба. По-моему, с самым невозмутимым видом добавил я, это легаш купился с потрохами на мои басни. Чародеи-угодовнички благоговейно смотрели на меня так, словно я был по меньше мере Аль Капоне! Так же я добавил, что вырвавшись на свободу, не забуду о своих новых друганах. А что еще я мог им сказать? Не думаю, что каждому из них светит что-то особо серьезное. Все ж таки реально опасных преступников среди моих сокамерников не было. Но поддержать этих бедолаг было нужно. Теперь я по себе знал, каково это париться в кутузке. Пусть даже и на таких привилегированных условиях как у меня.

Кстати, я вспомнил, где слышал имя судьи, Златолюба Коррупция, который занялся бы мною, дойди до этого дело. В конторе этого наидостойнейшего человека работал до заключения под стражу Людвиг Сквилер. И если верить словам Бухгалтера о том, что его просто подставили с какими-то махинациями, то выходит, что мне повезло дважды. Такой хмырь, как Златолюб, засадил бы меня надолго, впаря парочку пожизненных сроков.

Уже ночью, ворочаясь на жёстком матрасе под аккомпанемент посторонних звуков, и не в смлах уснуть, я прокручивал в голове наш разговор со следователем. Пообещав похадотайствовать о моем освобождении, Жерар Терьер взял с меня слово, что я стану его ушами и глазами в Колдовгасте. Да, ему понятно, что я не виновен. Но убийство есть убийство. Оно совершенно и нераскрыто. И таинственный преступник по-прежнему на свободе. Разумеется, Терьер не мог так просто закрыть на это глаза.

Конечно, я пообещал, что буду помогать в его расследовании. Мне самому до зарезу хочется узнать, что за мразь копает под меня. Да и наладить хорошие отношения с таким человеком, как Жерар, тоже не помешает. Я планировал жить в этом мире ещё долго. И по-возможности, счастливо.

Ко мне кто-то забрался на шконку и устроился в ногах. Я недовольно заворчал. Какого хрена, что еще за подозрительные проявления близких тюремных отношений? Я приподнялся, готовый как следует отмандить неведомого паршивца, а то и пасть ему порвать, и наткнулся на круглые, горящие в полумраке как у кота, ярко-зелёные глаза гоблина.

– Тебе чего, браток?
– шепотом спросил я, решив повременить с расправой. Гоблин не тот парень, который будет совершать необдуманные поступки.
– Чего не спится в ночь глухую?

Зеленокожий шаман приложил палец к губам, призывая меня не шуметь и жалобно колыхнул длинными ушами.

– Хотеть помочь, - с трудом проговорил он на столь трудном для его речевого аппарата языке.
– Ты скоро уходить... Я помогай.

– Да нет, корешок, меня выпустят без всяких проблем, - по-своему истолковал я слова гоблина.
– Пробовать бежать мне смысла нет. Я смог обдурить следака, помнишь? Так что судейские мне ничего не смогут пришить. Через пару дней я помашу здешнему куму и вертухаям ручкой!

Жаболап некоторое время переваривал сказанное мною. Затем заёрзал на одеяле и, поджав под себя короткие ноги, нескладно сказал:

– Я знать... Знать, что ты уйти! Я помогай дальше... Тебе помогай.

У меня невольно заныло под ложечкой. Этой малый решил, что уходя, я смогу забрать его с собой. Твою то мать... Из всех моих сокамерников этого зеленокожего ушастого бедолагу мне было жаль более всех других. Но не мог же я унести его в мешке? А если попробовать выкупить? Да нет, Шнифт на такое не пойдет. Уж больно серьёзное дело шьют Жаболапу. Сговор с разбойниками, повлекший за собой убийство. Вот если бы гоблина прихватили на обычном воровстве... И всем наплевать, что по факту, парень-то и невиновен!

– Друг, - я неуверенно начал и запнулся.
– Конечно, у меня есть связи на воле и авторитет... Но даже я не всесилен.

– Ты можешь все, - уверенно заявил сверкающий глазищами шаман.
– Но потом тебе помочь... Помощь будет нужна не тому... Не проф... фр.. фессору!

– А кому?
– сбивчивая речь гоблина меня окончательно запутала.

– Тебе, Толик.

Сказать, что эти два таких простых слова меня поразили, ничего не сказать. Меня убило наповал! Откуда этот малыш знает как меня зовут?!! Не, ну ясен хрен, я наказал всем назвать меня Анатолием. Но я ни разу не сказал, как склоняется мое имя! Так откуда это узнал гоблин?! Или же... Меня словно ошпарило. Я подался вперед и невольно схватил его за узкие, затянутые тюремной робой плечи.

– Жаболап, скажи, ты видишь меня? Видишь, кто я на самом деле?

Гоблин торжественно и скорбно кивнул, присовокупив:

– Моя видеть тебя внутри. Моя знать твое истинное имя, Толик Ряз.. Рязаг.. Нгыз... Моя помогай... Помогай с другим... С Даркен.

У меня челюсть отпала. Даже когда меня чуть не разоблачил Жерар, я не был так ошеломлен. Если он и впрямь видит благодаря своему дару мою сущность, то может, и впрямь поможет мне разобраться с доставшимся мне в наследие памятью и способностями Геральта Даркена, волшебника первого уровня?! Да нет, так не бывает. А если бывает? Да мне даже мизерная помощь, способная копнуть чуть глубже залежи спящего мастерства Даркена, будет бесценна. Мне нужен этот гоблин. Любой ценой.