Пистолет ощутимо дёрнулся, посылая снаряд с огромной скоростью, однако первая игла едва погрузилась в участок целой брони. Зато ксенос теперь решил пристрелить сначала меня. Периферийным зрением видел его движение. Но вторая игла ушла внутрь головы, а за ней и третья. Капитан ксеносов обмяк.

— Марси…

— Жить буду… — прохрипела она. Я увидел, как она ковыляет, держась за простреленную ногу. — Переводчик… он говорил, что мы всё равно умрём. При его смерти запустится самоуничтожение.

— Но… он вроде пока не сдох, слишком низко стрелял… ох мля…

Сознание уплывало. Слишком… нагрузил мозг… какие-то толчки, мерзкий запах.

Сильная пощёчина.

— Капитан, мля! Давай, пока мы все не сдохли к хренам! Не хочу пройти через всё это, чтобы умереть, потому что ты прилёг отдохнуть!

— Я… проснулся, — сказал я, осознав себя в кресле. Ксенос с тремя вольфрамовыми иглами в башке был рядом. — Ладно, сейчас… если что, не дёргай…

Взял ещё полминуты, чтобы прийти в себя и приступил. Сколько провозился не знаю, но…

— Корабль… наш. Не трогай пока… если остались ксеносы… удачи…

Двери мостика стали закрываться. Я полез в то самое меню, из последних сил удерживая себя в сознании.

«Режим неограниченной адаптации: отключено».

«Подтвердить».

Интерфейс несколько секунд повисел.

«Ошибка. Процесс неограниченной адаптации не может быть завершён сейчас. Требуется…»

Мля…

Сознание снова включилось, и я резко сел. Блестящие тёмно-синие панели, экраны, огоньки, лёгкий запах гари… вроде всё хорошо. Жутко хочется есть, усталость никуда не делась, однако ничего не болит. Только окно перед глазами:

«Требуется разорвать соединения с интерфейсами, работающими в нейро-режиме и переключиться в режим ограниченной адаптации для завершения оптимизации новых нейронов».

Я же остался подключён к корабельной системе! Она работала… почти пять часов! После того, как я чёрт знает сколько до этого возился с разными интерфейсами!

Разорвать соединение и переключить в ограниченный режим!

«Предупреждение — высокая вероятность повреждения мозга при завершении процесса развития нейронной сети и перераспределении нагрузки!»

Дважды мля! Ладно, надеюсь, пронесёт…

Отменил решение и прислушался к организму. Вроде всё цело, координация нормальная, со зрением и… слухом проблем нет. Мысли текут чётко, перепадов настроения вроде бы нет…

Встал с кресла и изрядно напрягся, увидев лежащую Марсию. Подскочил ближе и чуть не получил удар в челюсть.

— Эрик, ты очнулся!

— Да, только что. Ты… спала что ли?

— А что мне оставалось делать? Весь день в этих жерновах кручусь, сморило! У меня все запасы кислорода кончились, дышу через фильтры чем есть. Никто не приходил. Ты как?

— Эм… вроде нормально. Сейчас, я могу изменить настройки системы жизнеобеспечения.

Ненадолго подключился к системам и увеличил процент содержания кислорода, при этом уменьшив двуокись серы до минимально допустимого значения.

— Ты… захватил корабль Ксентари?

— Ага. И могу управлять.

— Никогда о таком не слышала! Куча оборудования нужна, чтобы хоть как-то командовать! На банальную пушку тьма обвесов нужна, чтобы она не разрушилась!

— Знаю… может где-то и были эксперименты, но их не рассекретили. Хм… похоже я рассудком за это не поплатился.

— А мог?

— Всё ещё могу. Адаптация не завершена… погоди.

Я теперь стал лазить по системам безопасности. Живых Ксентари на борту не осталось… кроме того, что лежит у двери. Но у него черепно-мозговая травма, так что неважно. Похоже, наши победили.

— Пойдём… ангар тоже отстояли. Но тут камеры странные, пока не разобрался. Как рана?

— Терпимо, но нужен медотсек и новый скаф…

Дверь мостика открылась, я добил лежащего и пошёл по кораблю, легко открывая любые двери. Из оружия остался один игольник и импульсный пистолет, но и угроз не было.

Ангар встретил нас тишиной. Лежал изрядно побитый гравибайк, на котором приборка показывала истощение заряда. Похоже воевал до последнего. Рядом с тушами биороботов на коленях сидел облитый кислотой Даррен.

— Чёрт… надеялся, что он выживет. Крутой был мужик…

— Но ведь… нет того хмыря из ассоциации, да?

— Ага… Может быть, закончил посмертно? Давай внутрь, жилая палуба уцелела.

Гелиотроп выглядел удручающе, однако аварийный миниатюрный ядерный реактор обеспечивал работу освещения, дверей и жизнеобеспечения.