Ничего похожего на интернет и спутниковую связь мы подключить не смогли – возможно, все спутники орбитальной группировки были просто сбиты. Работы было много и почти вся грубая и физическая. А то ли еще будет весной…

Из внешнего мира приходили противоречивые новости.

Я знал, что Москва стоит. Но, похоже, не она теперь определяет нашу судьбу, а какой-то Евразийский миротворческий стабилизационный контингент.

Похоже, во всем регионе была если не анархия, то безвластие. Ни электричества, ни связи, ни восстановления мирной жизни.

Восточные «союзники» из НОАК и приданные им российские части (да, именно так) удерживали ключевые магистрали и создали несколько опорных пунктов. Ближайший из них был от нас километрах в пятидесяти. Были радиообращения к населению с призывом сохранять спокойствие и ожидать помощи и восстановления порядка.

Но пока для нас страной и миром стала эта деревня, а человечеством – ее обитатели.

Мы решили, что пока центральной власти на данной территории нет, жить мы будем по старым законам и сидеть тихо. Ни к кому не лезть, никого не трогать (а не как в книжках по апокалипсис – сразу метать все под себя и кидать ништяки в заплечные мешки). Мы не бандиты.

А если власть придет – спокойно поднимем лапки вверх, сдадим лишнее оружие, пройдем перепись, получим временные паспорта и т.д. Согласимся хоть на мобилизацию, хоть на коллективизацию. Лишь бы не на продразверстку.

Но сами первыми навязываться не будем.

Забегая вперед, скажу, что никто к нам так и не пришел. У сильных мира сего хватало своих проблем.

От выживальщиков я узнал кое-что. У них был не только хороший радиоприемник. У одного из них, Михал Михалыча (могу и ошибиться, потому что он прожил недолго и я с ним почти не общался), военного в запасе, оставались и какие-то связи. Прежде чем они покинули город, чтобы выдвинуться с семьями сюда, он разузнал все, что мог.

Правительств в стране на тот момент было минимум два, но даже им подчинялись от силы двадцать процентов территории. Это было что-то вроде карты России времен Гражданской войны и Интервенции с атаманщиной.

И кто-то там уже с кем-то дрался за власть, кто-то растаскивал суверенитет, прибирал к рукам уцелевшие активы и право собирать подати и доить перепуганное население.

Европа пребывала в полном ахере, учитывая сколько изделий взорвалось над ними. И на земле, где базы американские были. НАТО де факто больше не существовало. И не из-за понесенного урона, а из-за противоречий между членами альянса – непострадавшими и теми, кто считает, что пострадал зря. Но и Россия почти вбомблена в каменный век. Армия уничтожена полностью.

Разница была в том, и я это давно знал, что экономика, политическая власть и инфраструктура в Северной Америке исторически очень децентрализована. Как гидра. А у нас прямо противоположное положение. И с уничтожением силовиков и политического класса – какими бы гнилыми они ни были - страна просто начала рассасываться, разбегаться по квартирам. Видимо, повлияло еще то, во что народ превратил тот самый класс. И сейчас все пожинали плоды.

Нет, на местном уровне наверняка много где сохранялось – или восстанавливалось подобие мирной жизни. Вот только это было больше похоже на Сомали, чем на ту страну, которую я знал.

Да что говорить… Ведь я сам… не шел на фронт, а уходил в лес, спасал свою семью. Но вроде не было никакого фронта. Никто на нас не нападал. Больше.

И я никогда не узнаю, можно ли было что-то изменить. Если бы набралась критическая масса людей, которым не безразлично. Которые взяли бы бразды правления чтоб восстанавливать и чистить, а не чтоб жировать на трупе державы.

Но я не был таким человеком. Какой с меня спрос? Ни квалификации, ни нужного характера. Я хомяк, а не герой. Даже если у меня руки и ружье, а не лапки.

В безусловном выигрыше оказалась только одна крупная страна с правом вето в ООН. Хотя никакой Организации Объединенных Наций больше не было. Распалась.

И в половине Азии и всей Африке уже все со всеми дрались.

«А что, так тоже можно было?!» - был такой мем.

И идея о том, что можно сжечь соседа ядерным огнем и спокойно жить дальше, распространялась по миру как чума. Уже подсчитали, что никакой ядерной зимы не будет. И загрязнение от выбросов, радиоактивных осадков и пожаров… хоть и было большим… но не станет критическим: «живые пачкали больше».

И уже многие народы явно присматривались к этому способу решения проблем. Решили не откладывать в долгий ящик. Индия и Пакистан, Китай и Япония были первыми на очереди.

Никто раньше, даже фантасты, не задумывались, что ядерная война может закончиться так. Тупиком. Патом. Когда вроде бы люди выжили, но жить как раньше уже не смогут.

Недоверие. Страх. Все то, что – как я понял уже тогда - не позволит оправиться цивилизации, даже если для этого осталось все необходимое.

Только в добрых книжках пережитое горе чему-то учит, очищает душу. В реальности я знаю только примеры, когда оно или ломает, или превращает в урода.