Микроб поселился за стеной справа и сразу же прибежал ко мне, проговорил виновато:

— Они так душевно нас принимают, что мне как-то неудобно даже… ну, ты понял. — Он скатал воображаемый файер на уровне груди.

Я кивнул.

— Да, это будет нечестно.

Я оторвал стикер и написал ручкой на листке:

«Включаемся, только если хозяева поведут себя… неподобающе. Согласен?»

Микроб кивнул с облегчением и повеселел.

— У них тут не лучше, чем у нас! А то читал всякое… — выдал он.

— Вот и хорошо, что посмотрите, как оно на самом деле. Ну и имей в виду, что гетто, где живут мигранты и куда лучше не соваться, вам не покажут, вы увидите праздничный фасад Шотландии.

— Не понял, а ты…

— А я тут уже был с «Динамо», — отмахнулся я. — И стадион с его богатой историей видел. Так что все походы — без меня.

— Скучный ты стал, — сказал Микроб после минутного раздумья. — Вот как только мужик женится, так сразу ему все становится неинтересно. Не буду жениться.

— Ну, тогда с Колесом — по бабам. — Отшутился я. — Хозяева нам в прошлый раз даже красоток подогнали бесплатно. Постельная разведка — слышал о таком?

— А-а, ну да. — Федор почесал в затылке. — Ну нафиг! Пойду Сэма поучу унитазом пользоваться.

Микроб удалился, и я задумался над его словами. Выходит, я пришел в этот мир неуязвимым — мне не о ком было переживать. А теперь — Рина, ребенок. Так хочется их увидеть, что лишний раз рисковать не стоит.

И я остался в номере, когда все ушли смотреть стадион и трофеи «рейнджей»: незачем искушать судьбу.

По возвращении было напутствие Саныча не налегать на национальную кухню, дабы не получить пищевое расстройство. Потом мы собрались в холле и обсудили впечатления и грядущую игру, и я вырубился часов в девять, посчитав, что правильнее не болтать, а набраться сил перед ответственной игрой. Национальная сборная зрителей не порадовала, а мы — просто обязаны.

Перед игрой все жутко переживали, Микроб и Клыков бегали в туалет — не от обжорства, а из-за нервов. Сэм был сосредоточен и мрачен, и перебирал четки на манер Бекиеча — для успокоения. Борода всем раздал по крошечному запечатанному кулечку на нитке, чтобы вешать на шею — от сглаза и порчи, а то ведь целый стадион будет желать нам зла. Дзюбу, вон, в Италии сглазили, и нам то же грозит.

Как это ни смешно, его обереги никто выбрасывать не стал.

В раздевалке мы собрались раньше положенного, и Димидко заладил знакомую песню: противник играет жестко, и нам не надо тушеваться, это товарняк, и нужно показать задор и агрессию, но в меру, особенно это Сэма касается. Замен у нас три, этого достаточно. «Рейнджи» будут с нами играть в Лиге Европы и могут быть заинтересованы в том, чтобы вывести из строя команду-конкурента, потому мне нужно быть особенно осторожным.

Основной посыл прокачки — не надо бояться, мы не хуже, возможно, что и лучше. И если они попрут напролом, надо хитрить и не подставляться. Если грязно начнут играть — не стесняться падать, уж они возможность не упустят. Соперник у нас серьезный. Конечно, не «Барса» и не «Реал», не манчестерские монстры — но все же!

— На поле у нас сегодня в защите Думченко, Борода, Круминьш. Опорник Лабич. Полузащита Клыков, Тишкин, Воропай, — объявил Димидко.

Левашов, которому предстояло сесть на скамейку, пригорюнился.

— Края — как обычно, Хотеев, Бурак. Атака… — Саныч взял паузу.

Нападающие вскинули головы, о, сколько надежды во взглядах!

— Бекханов, Рябов. Играем мы в три центральных! А рейнджерсы — всегда в четыре защитника. У них 4–3–3, у нас, выходит, 5–3–2, превращающиеся в атаке в 3–5–2. В общем, будьте готовы!

— Всегда готовы! — ответили мы нестройным хором.

— На поле, ребятушки! — Димидко встал у двери и каждому, выходящему из раздевалки, давал «пять» — благословлял.

И вот — ярко-зеленая арена «Айрбокса», трибуны ярусами, рукоплещут болельщики, встречая выбегающих фаворитов. Погода еще сегодня солнечная, футбольная, около +10. Вот тебе и север!

С одной стороны, хорошо, что мы играем на чужом поле — это опыт. С другой — сложно, когда целый город футбольных фанатов тебя освистывает. Но ничего, пусть орут, а мы крепчаем.

Я скользнул взглядом по выстроившимся для приветствия нашим. Орлы! Молодая, подающая надежды команда, каждый парень крут, у всех есть потенциал, чтобы раскрыться и заиграть еще лучше! Подбородки вздернуты, глаза горят!

Я сосредоточился на собранных и угрюмых соперниках в сине-белой форме… и обалдел. Поскольку мыслили они в основном по-английски, не составило труда считать их желания: они не были настроены на честную игру. Им хотелось бить, ломать, вырвать победу любой ценой, и в этом прослеживалось редкое единодушие.