Посадка у нас назначена на семь утра, завтрак в дороге. Вылет спецборта в двенадцать, обед в самолете. Разница с Глазго — два часа, туда мы прилетаем в полпервого по местному времени.

Поселение, экскурсия, адаптация, встреча с молодежью на следующий после матча день — мне нужно раздать свой вай-фай.

Игра — тридцатого марта в шесть вечера.

С «рейнджами» я играл в составе Динамо, и теперь с ними предстоит сойтись «Титанам». Жесткая команда, но и мы — не баловни из высшей лиги. Точнее, мы недавно там и еще не успели разбаловаться, не забыли, как нам свистели и как нас ломали. Так что рубилово предстоит зачетное.

Пока ехали по сонному городу, а дальше — по загородной трассе, я думал о намечающейся оттепели между Союзом и капстранами. В прошлый раз железный занавес рухнул по их желанию и не в нашу пользу, нас тем занавесом чуть не расплющило. Помню, Ельцин в Белом доме брызгал слюной, что это мы победили союз, и теперь США ничего не угрожает — прямо так в открытую и заявлял, никого не стесняясь. Один «план автономизации» чего стоил'! Это когда автономии могли получить статус, равный статус союзных республик. Не надо объяснять, что за этим последовало бы.

Кстати, Закон СССР «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами федерации» был принят 26 апреля 1990 г., еще до того, как Горский пришел к власти.

В этом мире Горскому удалось сделать невозможное: изменить ход истории и сохранить Союз, чего без сверхспособностей было не сделать. Последовали массовые репрессии, аресты, ссылки и депортации. Генсек заручился поддержкой группы одаренных и навел порядок, теперь мы не уступаем развитым странам, а кое в чем и превосходим их.

И вот снова железный занавес приоткрылся, но, подозреваю, по нашей инициативе. Мы везем им меня — троянского коня, чтобы сеять разумное, доброе, вечное и пробуждать самородков, при наличии которых невозможно существование мира в том виде, в каком он существует сейчас.

Наша цель — не сломать, а улучшить, видоизменить. А что будет дальше — вопрос. Возможно, резня. Возможно — война двух видов людей и мировая революция.

Разве не в такой стране, как наша, мечтает жить любой нормальный человек? В стране, где соблюдаются законы, где нет нищеты и культа потребления? В стране, где у бытовых приборов гарантия качества — десять лет, как и у автомобилей? Да, пока не все гладко, но я точно знаю, что теперь уж точно рыба не гниет с головы.

В аэропорту у нас проверили документы, дабы удостовериться, что никто ничего не забыл, и мы погрузились в спецборт. Перед тем, как пропала связь, я перечитал сообщение Рины: «Удачи, Саша! И тебе, и команде. Мы будем держать за тебя кулаки — я и Лео».

Самолет оторвался от взлетки, взмыл сперва навстречу солнцу, а потом развернулся и устремился на запад. Так получится, что мы вроде как два часа будем опережать солнце.

— А знаете, что сборная поет? — громогласно спросил Сэм и пропел: — Далеко, далеко, у штрафной пасется Ко… Правильно, Кокорин!

Парни грянули смехом. Микроб добавил:

— Там еще Коровьев есть, и он лучше подходит. Кокошу-то в основной состав не взяли.

Когда наши летали за границу при Союзе, старались там затариться дефицитными шмотками и работали, как пылесосы — весь мусор сметали. Теперь же у нас все свое, это пусть они гребут телефоны, которые неделями держат заряд, и обувь из натуральной кожи тончайшей выделки — у них-то процветает гринпис и прочая шиза, ни меха натурального, ни кожи. Да здравствует синтетика, которая не разлагается!

От спонсорства западных фирм СССР отказался, у нас свои торговые марки есть, которые, возможно, пойдут на западный рынок, наводненный китайскими товарами, и будут вполне конкурентными.

Например, советско-китайская фабрика «Два мяча», которая раньше выпускала только кеды, теперь базируется в Союзе и выпускает спортивную одежду высокого качества плюс спорттовары. Вот пусть попробуют и удивятся, как поначалу удивлялся я.

Несколько комплектов: кроссовки + спортивные костюмы, Сан Саныч вез в подарок коллегам и молодежи — за лучший вопрос. Также с нами летел ящик шоколадок — пусть сравнят и оценят.

На выходе нас встретили сопровождающие — девушки-переводчицы и молодой мужчина-мулат с огромной табличкой «Титан».

Парни нервничали, ерзали на сиденьях — кроме нашей троицы, никто из них за границей не бывал. Вспомнился оставленный дома Мика, которому тоже, наверное, хотелось лететь с нами и посмотреть заграницу, но Сан Саныч, подозревавший, что он с нами исключительно ради этого, слово держал. Мне же хотелось, чтобы на Погосяна хотя бы перестали коситься, все-таки он старается, и, окажись Мика на поле, точно гол принес бы, он изобретательнее прямолинейных Рябова и Сэма. Его бы с Цыбой или Ведьмаком в пару!