Шрифт:
— Тренер! Ну! — возразил я.
— Шутка, шутка. Всем достанется, — пообещал Карпин, не открывая глаз.
Специального разбора игры не было. Пара замен — чисто по позициям. Укрепили центр полузащиты, поменяли правого крайнего, набегавшегося, «наевшегося». Думал, Микроба заменят, но нет, оставили и велели играть, как и в самом начале. Задачу поставили — не дать забить противнику.
Как сказал главный тренер, так и играли, когда вышли на поле.
Австралийцам приходилось нагнетать, носиться, жать, чаще бить… А это очень утомительно. Особенно, когда мяч в ворота упорно не идет, когда там на ленточке — Игорь.
Примерно к середине второго тайма эта усталость сработала. Постепенно мяч перешел к середине поля, и уже там толкались, отбирали друг у друга и пытались фирменной техникой удивить…
В теннисе это называют «ровно». Вот ровно у нас и стало.
Поначалу — ровно. А потом Игорь, поймав очередной мяч, с ноги запулил его за середину поля по центру. И там понесся Дзюба — он здоровее любого полузащитника, но скорость у него, конечно…
А-а-а! Мяч двигается быстрее, чем бежит футболист — это с детской спортшколы вдалбливают в головы! Пас направо. Правый край, оказавшийся выше атакующего полузащитника, обработал мяч, и красиво по крутой дуге загнал его к углу штрафной. А там Антон Зиньковский! Сходу своей рабочей левой — аж зазвенело надо полем!
Мяч красиво обогнул вытянувшего руки австралийского вратаря и вошел четко в правый верхний угол ворот. Есть!
2:0! И вариантов — никаких!
Взревели трибуны. Наши кинулись качать героя, воздевшего руки. Ай, Антон, ай, красавец!
Похоже, сегодня в Союзе будут до утра народные гуляния!
Еще я заметил, что, в отличие от товарищеских и прочих матчей, сегодня на поле практически не было грубости и наглости. Даже если задевали по ногам — что наши, что не наши — подходили, извинялись, жали руки. Вот бы и дальше так!
Оставшиеся двадцать минут матча игра была по виду абсолютно равна. То наши набегут и проверят вратаря, то Акинфеев отбивает и что-то строго выговаривает защитникам. Волна атакующая туда — волна атакующая обратно.
И главное, никакой скуки! Игра, игра, игра!
Болельщики так орали, что наверняка многие голоса сорвали.
И вот финальный свисток. Думал, наши упадут, кто где стоял, но нет! Они бегали, орали, обнимались, окрыленные победой. Первый наш успех! Да всухую!
Потом мы пожали руки австралийцам, помахали болельщикам и неторопливо направились к раздевалкам.
После свистка, когда всем сказали общее от тренеров спасибо, Непомнящий еще раз напомнил:
— Ну, поняли? Это вам не товарняки гонять. Это — чемпионат мира! Тут не бывает слабых соперников! Но сегодня вы сделали первый шаг к медалям.
Народ зашевелился, зашумел.
— К медалям! — прихлопнул рукой по столу Кузьмич. — А иначе — чего мы сюда ехали? Умереть, сдохнуть на поле, но показать красивую игру и выиграть! Выиграть, а не проиграть! Всегда — только выиграть!
Вот как ему это удается безо всякой суггестии? Каждое слово будто заряжено, и не в уши проникает — в самое сердце. Уж как парни вымотались на поле, а бодрые! Глаза горят, ноздри раздуваются. Кажется, выпусти на еще одну игру — всех порвут!
Все прекрасно. Только одно омрачало радость победы: моего вклада в нее не было. И с каждым днем крепла вероятность, что играть меня не выпустят.
Глава 15
А у нас лучше!
Тренер выполнил свое обещание показать нам Майами: на следующий день после игры утром нас на автобусе повезли сперва в заповедник «Остров Джунглей», после — к океану, на знаменитый Майами-Бич.
Не знаю как для кого, для меня это место легендарное. Нечто настолько же недосягаемое, как полет на Луну. В прошлой жизни мы с Аленой, конечно, мечтали попасть в Майами или Лос-Анджелес, но поездка стоила неподъемных для нас денег, мы и за три года столько не накопили бы.
Майами-Бич… Золотистый песок, где грели бока Факеры, вел следствие Эйс Вентура, где боролись с наркоторговцами «Плохие парни» и снималась «Полицейская академия».
Символ красивой жизни, американской мечты. Красотки в бикини, загорелые серферы, отпечатки стоп тянутся к морю, и солнечная дорожка дробится волнами…
Так, нет, солнце тут не садится, а восходит. Значит, пусть будут веера пальм на фоне пастельного рассвета. Летние кафе, и ветер треплет белые занавески. Негр в белом цилиндре за роялем… Залитые неоном ночные улицы. Туристический, полный жизни и полуобнаженных тел Оушен-драйв…
Так это виделось Звягинцеву, а как окажется на самом деле…
Парни прилипли к стеклам двухэтажного автобуса и смотрели на город сверху, на прямую дорогу, на пальмы и неизвестные тропические растения, выстроившиеся у дороги и машущие листьями, как провожающие кумиров фанаты. Зелени тут, конечно, море. Колышущееся зеленое море.
Но прежде нам предстояло посетить заповедник. Мне представлялось путешествие на катерках по реке с аллигаторами, где вдоль берега стоят розовые фламинго и возвышаются тропические деревья, по которым вьются всякие лианы, где притаились питоны, караулящие беспечных обезьянок. Хотя нет, обезьянки и питоны — это из другой части шарика. Здесь, скорее, аллигаторы и… Кто еще? Еноты и косули?