Принять все это было не так просто.

Я знала, что рискую, ведь я понятия не имела, кто предатель. Это мог быть кто угодно. Но что же мне теперь – никому не доверять? И потом, мне нужна их помощь.

Подготовка дельфинов фокусировалась на коммуникации и разведке, но нас также тренировали в шпионаже. Необходимо было быть начеку.

Халима Нассер была в такой ярости, что я бы не удивилась, если бы от ее хиджаба повалил пар.

– Как нам найти этого предателя? И как мы с ним поступим?

– Пока просто наблюдайте и слушайте.

По-ирландски это было «Bigi ag faire agus ag eisteacht» – «смотри и слушай». Опять-таки очень буквально.

Лицо у Ли-Энн Бест было землисто-красным. Лучшая в контршпионаже, она, скорее всего, восприняла мое сообщение как личное оскорбление. Ее взгляд заскользил по лицам наших однокурсников, и я не сомневалась, что она уже прикидывает, кто из них способен на предательство.

– У меня были друзья на других курсах.

– У нас у всех, – сказал Джек Фу и вскинул бровь, кивнув на доктора Хьюитта. – Ана, есть идеи, зачем он приставил к тебе акулу?

Акула Джеминай Твен стоял неподалеку, за пределами зоны слышимости, и обозревал причал в целях малейших признаков угрозы. Ему обязательно так серьезно относиться к своим обязанностям телохранителя?

На причалах было мало людей, но местные рыбаки поглядывали на Джема с недоумением. Не каждый день увидишь в карауле четырнадцатилетнего подростка со штурмовой винтовкой армейского типа и двумя пистолетами. Джем вежливо им кивал и желал доброго утра. Они обходили его стороной.

– Ни единой, – ответила я. – Будем надеяться, мы выясним это, как выйдем в море.

Вирджил Эспарза все это время молча смотрел на дорожку из раздавленных ракушек у нас под ногами. Вдруг он спросил:

– Вы знали, что он раньше преподавал в Лэнд Инститьют?

Я напряглась:

– Кто?

Он кивнул на доктора Хьюитта.

От шока я забыла, как по-ирландски будет «ты прикалываешься?».

– Первокурсники! – позвал Хьюитт. – Всем собраться!

Жестом языка глухонемых я, постучав по виску четырьмя пальцами, отдала своим дельфинам финальный приказ: «Будьте начеку».

Мы заняли положенные места: пятнадцать дельфинов, головоногих и косаток встали полукругом перед доктором Хьюиттом, а акулы с оружием наготове выстроились по периметру вокруг. Джеминай Твен встал рядом с доктором Хьюиттом, чтобы одновременно присматривать за мной и подчеркнуть свое лидерство среди первокурсников.

Эстер почесала Топа за ушками. Он сидел у ее ног и не сводил коричневых глаз с Хьюитта, будто говоря: «Я тоже могу вести себя как хороший мальчик».

Нелинья, к моему удивлению уже умывшаяся и заново накрасившаяся – и когда только успела? – дружески мне подмигнула.

У меня заныло сердце. Я люблю своих подруг. Люблю весь наш курс, хотя и не перевариваю некоторых из них. И ненавижу тех, кто перевернул нашу жизнь с ног на голову.

Хьюитт наскоро переговорил с подошедшими охранниками ГП. По всей видимости, они находились на борту «Варуны», присматривая за ней в ожидании нашего прибытия. Они все были потрясены до глубины души – Хьюитт наверняка рассказал им об атаке.

На секунду я обрадовалась: хотя бы с нами будет больше взрослых.

Затем Хьюитт отдал им приказ, и я прочла по его губам: «Выиграйте для нас время».

Охранники угрюмо кивнули и убежали к нашему автобусу. Берни сидел за рулем, не заглушая двигателя, и, как только они поднялись в салон, закрыл за ними дверь. Со смешанным выражением тревоги и сожаления он без особого энтузиазма помахал нам и уехал по хрустящим под колесами раковинам.

Зачем Хьюитту отправлять куда-то трех профессиональных охранников? И Берни вместе с автобусом?

Им некуда возвращаться. А «выиграйте для нас время» звучит пугающе, как последний приказ смертникам.

Вся эта ситуация была ненормальной. Мне совсем не нравится, что Хьюитт остался нашим единственным взрослым куратором. Из головы у меня не выходили слова Вирджила: «Вы знали, что он раньше преподавал в Лэнд Инститьют?» А уж о его далекой от накачанной комплекции и говорить нечего. Его лицо почти сливалось с выцветшей опадающей шевелюрой. Сколько ему лет? Шестьдесят? Семьдесят? Трудно сказать.

Когда он работал в Лэнд Инститьют? Как оказался в академии? Мне мало что известно о наших конкурентах. У них приблизительно такое же расписание, как в ГП, они тоже делают упор на науках, связанных с океаном, и на военно-морском ремесле, разве что в ЛИ больше концентрировались на последнем, а в ГП делали акцент на научных исследованиях, но наши выпускники постоянно оказывались бок о бок в лучших флотах и военно-морских учебных заведениях мира. Послушав старшекурсников, можно было подумать, что все ученики ЛИ социопаты, а их учителя – с рогами и хвостами как у чертей. Я всегда думала, что они преувеличивают, но это утро кардинально изменило мое мнение.