– Обычно та информация, которую я собираюсь вам открыть, дается порционно, – заговорил доктор Хьюитт. – Испытания на этих выходных должны были стать вашей первой ступенью к посвящению в истинную миссию Гардинг-Пенкроф.

– Истинную миссию? – Франклин заткнул за левое ухо голубую прядь. Он всегда казался мне скорее ведомым, чем ведущим, но мне импонировало это его попрание нашего дресс-кода. – Разве миссия академии заключается не в том, чтобы подготовить нас к работе, связанной с морем?

– Только частично, – ответил Хьюитт. – Без сомнения, это очень удобно, что наши выпускники занимают значимые места в разных кругах, но наша цель – подготовить вас к чему-то намного большему. – Хмурясь, он взглянул в мою сторону. – Вам предстоит стать хранителями тайн Гардинг-Пенкроф, исполнителями ее великого замысла. Это огромная ответственность. Не всякий ученик выдерживает.

От всех этих разговоров про тайны и замыслы у меня волосы на голове зашевелились. Я не знала, о чем он говорит, но что-то мне подсказывало, что под его «не всякий ученик выдерживает» на самом деле подразумевалось «не всякий выживает». Интересно, что Дев думал насчет этого «великого замысла»?

Я переглянулась с другими старостами и увидела на их лицах отражение моей собственной растерянности.

Хьюитт вздохнул, как всегда делал, раздавая проверенные сочинения.

– И теперь вам предстоит ускоренный курс. Даккар, открой ящик.

У меня похолодела спина. Два года меня предупреждали: пока ты учишься на младших курсах, не думай и пытаться открыть ящик золотого уровня допуска, иначе тебя исключат – если тебя не убьет сама попытка. Но вряд ли Хьюитт стал бы приказывать Джему защищать меня любой ценой, чтобы вскоре после этого убить ловушкой. И все же…

Я прижала ладонь к биометрическому сканеру, и крышка ящика тут же откинулась, будто только этого и ждала.

Внутри в гнездах из черного пенопласта лежали пистолеты, подобных которым я еще никогда не видела.

– Ого! – воскликнул Джем, чего на моей памяти с ним никогда не случалось. Глаза у него засияли, как у ребенка при виде рождественской елки. Он посмотрел на доктора Хьюитта: – Можно?..

Тот кивнул.

Джем осторожно достал пистолет – слишком крупный для револьвера и недотягивающий до дробовика. Какой-то мини-гранатомет? Ракетница-переросток? Что бы это ни было, над ним поработали настоящие мастера. Обтянутая кожей рукоять была украшена рисунком волны. Золотое дуло было покрыто чем-то вроде медного сплава и перевито, как лозами, проводами. Меня смущал заряженный магазин – довольно короткий и толстый для известных мне типов патронов и тоже покрытый тем же сплавом, на котором кто-то не поленился выгравировать эмблему ГП.

Эти пистолеты – сильно разукрашенные, как офицерские сабли девятнадцатого века или пистолеты для дуэли, – просто не могли быть рабочими. Это скорее произведения искусства, не предназначающиеся для использования по прямому назначению. Не думала, что когда-нибудь скажу это об огнестрельном оружии, – но они притягивали взгляд какой-то необъяснимой красотой.

– Это лейденский пистолет, – восхищенно выдохнул Джем.

Мне это название ничего не говорило. Я взглянула на Франклина, нашего косатку. Ученики с его факультета были ходячими энциклопедиями. Сражаться с ними в викторинах – занятие бесперспективное. Они хороши и в других областях, но за ними уже давно закрепилось шутливое прозвище «Факультет «Википедия».

Франклин кивнул.

– Жюль Верн.

Хьюитт скорчил гримасу, будто ему было противно даже имя этого автора, но приходилось терпеть.

– Да. Что ж. Поразительно, но кое-что он все же описал верно.

Я начала припоминать. Летом перед подготовительным годом нам задали прочитать «Двадцать тысяч лье под водой» и «Таинственный остров» Жюля Верна, первые научно-фантастические романы о морских технологиях. Я думала, что наши учителя надеялись таким образом раздвинуть наши горизонты с помощью «увлекательных» произведений о море, но, признаться, я едва их одолела. Сюжеты обеих книг показались мне затянутыми, язык – жутко старомодным, и я совершенно не прониклась приключениями их героев – этих вечно хмыкающих викторианских джентльменов.

В «Таинственном острове» у двух главных персонажей были такие же фамилии, как у основателей академии, – Гардинг и Пенкроф. Тогда я еще подумала, что это довольно странно. А когда я прочла в другой книге, что Капитана Немо, командира супернавороченной подводной лодки, зовут принц Даккар, признаться, у меня по спине побежали мурашки. Но ведь эти книги – просто выдумка. Узнав, что одно из самых главных зданий ГП называется «корпус Верна», я решила, что основатели академии, должно быть, заядлые фанаты Жюля Верна. Может, они и моего предка много поколений назад приняли в свои стены ради шутки, чисто из-за фамилии.

Не считая этого, я вынесла из этих произведений две вещи. Во-первых, что название «Двадцать тысяч лье под водой» означает вовсе не то, что я думала. Старина Немо не погружался на глубину двадцать тысяч лье. В морских милях это шестьдесят тысяч, иными словами, его подводная лодка пробила бы Землю насквозь и вдобавок преодолела бы четверть расстояния до Луны. На самом деле он преодолел расстояние в шестьдесят тысяч морских миль под водой, что для девятнадцатого века все равно было уму непостижимо. Получалось, он в своей ржавой посудине «Наутилус» семь с половиной раз обогнул Землю.