Она ждала чего угодно, но только не такого. То, что случилось с ней в этой гостинице, не только имело огромную практическую пользу, но и открыло для нее источник неведомых прежде удовольствий. Да, два бесценных урока за один вечер – это было намного больше, чем она ожидала. Медальон она вскоре выбросила, но счастье не покидало ее еще много дней.

Вот почему она жалела свою тощую наивную сестренку. Однако сейчас к жалости совершенно неожиданно прибавилась еще и ревность. Да, Эштон ревновала Бретт к Билли Хазарду, хотя ей не было до него никакого дела. Просто любой молодой человек, который знакомился с ней, должен был обожать только ее одну, и никого больше. Даже если она не считала Бретт серьезной соперницей, соперничество любого рода было для нее неприемлемо, тем более соперничество с собственной сестрой. Поэтому, когда Билли затопал по берегу, пиная песок во все стороны, Эштон насторожилась и одарила его сладчайшей из своих улыбок.

Через секунду после того, как она окликнула его и призывно махнула рукой, он уже стоял рядом с ней на коленях.

– Я думал, ты отдыхаешь, – сказал Билли.

– Слишком долго отдыхать скучно. У нас почти не было возможности как следует познакомиться. Не хочешь немного поболтать?

– Да, конечно. Само собой!

Такая готовность позабавила ее. Она даже сочла Билли довольно симпатичным – он был похож на эдакого крепкого молодого бычка. Возможно, она могла бы пойти немного дальше, чем просто отвадить его от Бретт.

– Я заметил, вы с кузиной Эштон вчера вечером опять гуляли, – сказал Чарльз, когда неделю спустя они снова катались на ялике. – В сторону Бич-роуд. Вот только никак в толк не возьму, что же такого завлекательного ты там нашел? Разве что отсутствие людских обиталищ?

– Обиталищ! – рассмеялся Билли. – Слово-то какое заковыристое.

Чарльз перегнулся через борт и опустил руку в воду.

– Еще в прошлом году я такого и не слышал. Но нельзя быть неучем, если хочешь попасть в Академию. – Он усмехнулся. – Ловко ты тему сменил, молодец. А насчет Эштон я тебе так скажу. Едва ли она сможет когда-нибудь полюбить янки.

Они повернули на другой галс, когда над морем где-то вдалеке из черной грозовой тучи сверкнула молния. После случайно оброненного замечания Чарльза их разговор постепенно перешел на тему, которую сейчас обсуждали все. Вначале они говорили вполне благодушно, но уже скоро спор стал жарким, и каждый отстаивал свое мнение со всем пылом юности.

– Суть в том, – заявил Чарльз, – что права штата – превыше всего.

– Выше прав Союза?

– Безусловно. Союз штатов создан по согласию отдельных штатов. Любой штат может отказаться от этого согласия, когда пожелает.

– Нет, Чарльз, это юридический договор! А в любом договоре должна быть особая часть…

– Особый пункт.

– Ладно, пункт. Должен быть пункт, описывающий способ его аннулирования…

– Ну и кто теперь произносит заковыристые слова?

– Дай мне закончить, – нахмурился Билли. – Договор не может быть расторгнут законным образом, если не содержит условия такого расторжения. А в случае Союза эти условия как раз и не предусмотрены.

– Ты говоришь прямо как завзятый адвокат из Филадельфии. Мы же не о соглашении двух лоточников говорим. Это договор между правительством и теми, кем оно управляет. А это совершенно другое дело. И я за то, чтобы любой штат имел право выйти из договора, когда захочет.

Парус начал хлопать на ветру, и Билли сменил галс.

– Это может привести к хаосу, – проворчал он.

– Нет, сэр… только к концу Союза, который уже становится деспотичным. Вот тебе еще одно словечко для коллекции, – почти выкрикнул он.

Билли еще ни разу не видел своего друга таким взбудораженным и таким серьезным.

– Говорил мне Джордж, что южане любят спорить, – сказал он с улыбкой, чтобы хоть немного разрядить обстановку. – Вот уж точно.

– Южане любят свободу, – возразил Чарльз. – И любят так сильно, что не могут спокойно смотреть, как от нее остается один пшик.

Вдали раздался удар грома, похожий на пушечный выстрел. Билли сжал губы и слегка побледнел. Язвительность Чарльза внезапно разозлила его.

– Ты, конечно, говоришь о свободе для белых, – сказал Билли, понимая, что вступает на опасную дорожку, но не в силах остановиться.

Чарльз сверкнул на него глазами и уже хотел ответить, как вдруг заметил примерно в миле от кормы белые гребни высоких волн. Пока они спорили, усилившийся северо-восточный ветер нагнал еще больше грозовых туч.

– Шторм надвигается, – пробормотал Чарльз. – Нам лучше поспешить к берегу.

– Согласен.

Весь остаток дня они дулись друг на друга. Ни один не хотел извиняться, но и желания продолжать этот неразрешимый спор тоже никто не изъявлял. Они просто оставили все как есть. Мало-помалу проскользнувшая меж ними неприязнь растаяла, но в те минуты, когда Билли не был занят грезами об Эштон, он вспоминал тот эпизод и поражался тому, как близко они с Чарльзом подошли к настоящей ссоре. Пару лет назад он смеялся, когда в его семье разгорались горячие дебаты по важным государственным вопросам. А теперь неожиданно обнаружил, что эти вопросы волнуют его самого и что у него есть собственное мнение.