Шрифт:
Солдаты, половина из которых была основательно пьяна, включились в игру, как расшалившиеся мальчишки. Через комнату летели небольшие столики, трещали разбитые стулья. Мадам Конти безуспешно попыталась остановить руки, громившие ее гостиную, но быстро сдалась и отошла в сторону. Какой-то офицер схватил ее, перекинул через плечо и куда-то понес.
Задыхаясь от возбуждения и страха, Бент бросился в кабинет мадам. На стенах, оклеенных красными обоями, висело множество картин, включая полотно знаменитого Бингема. Портрет квартеронки был на прежнем месте – среди других полотен, развешенных за письменным столом мадам. Бент достал складной нож и начал вырезать холст из рамы. Через полторы минуты он почти закончил…
– Что вы делаете?!
Еще один взмах ножа, рывок – и картина оказалась в его руках. Бент начал сворачивать ее в трубку.
– Вы ее испортили! – закричала мадам Конти, бросаясь к нему.
Бент бросил холст, сжал кулак и ударил женщину в висок. Она упала бы, но успела ухватиться за край стола. Ее великолепная прическа рассыпалась; глаза с ненавистью смотрели на него сквозь седые пряди.
– В прошлый раз вы были не Бентом, вы назвались…
Он ударил ее еще раз. Она отлетела на четыре фута назад и растянулась на спине, скуля от боли, пока он сворачивал холст и выбегал из комнаты.
Промчавшись через гостиную, Бент выскочил на крыльцо и быстро спустился по железной лестнице, предоставив армейским товарищам заканчивать начатое им дело. Судя по ликующим крикам и треску стекол, которые он слышал за спиной, пока убегал в темноту, развлечение пришлось им по душе.
Они отлично повеселились в тот вечер.
Глава 60
В середине ноября Бернсайд привел Потомакскую армию к Раппаханноку. Инженеры разместились в большом лагере возле Фалмута и ждали. Билли редко приходилось слышать такое количество жалоб.
– Мы так долго здесь торчим, что за это время они уж точно успеют хорошо подготовиться.
– Плохая там земля, у Фредериксберга. И что нам придется там делать? Тащиться вверх по склонам, как «красные мундиры» у Брид-Хилла, чтобы нас точно так же сбросили вниз?
– Этот генерал просто дерьмо, ни на что не годится, разве что усы свои расчесывать. Похоже, в этой стране вообще нет офицера, который привел бы армию к победе.
Несмотря на призывы Лайджа Фармера верить и не обращать внимания на ворчунов, Билли уже начинал верить как раз этим ворчунам. А после того как по лагерю поползли слухи о том, что Бернсайд спрашивает совета по стратегии у своего личного повара, надежды на нового командующего и вовсе развеялись.
Сырая гнетущая погода только усиливала его тревогу, да и к тому же вскоре подкосила его физически. И вот девятого декабря Билли начал сильно чихать, потом добавились тошнота и головная боль, и уже на следующий вечер, когда понтонный обоз тронулся к предварительно разведанному полю за рекой, он почувствовал, что весь горит. Но промолчал.
Они двигались так тихо, как только могли. Висевший над землей туман еще больше приглушал звуки. В три часа утра регулярный батальон с помощью Пятнадцатого и Пятидесятого Нью-Йоркских добровольческих инженерных батальонов начал выгружать лодки, пока погонщики, тихо ругаясь, успокаивали лошадей, чтобы убавить шума.
Все понимали, что означают светлые пятна в тумане, – на другом берегу, среди деревьев и высоких домов, горели сторожевые костры конфедератов.
– Тише! – повторял Билли почти каждую минуту.
Таща лодки через вспаханное поле, солдаты то и дело роняли их, натыкались друг на друга, что едва не заканчивалось дракой. Все думали только о том, что затевать кампанию в такое время года было непростительной глупостью.
Лихорадка путала мысли Билли и мешала видеть отчетливо. Но он держался, тихо отдавал приказы, указывал направление, сам заменял чересчур уставших, когда те спотыкались и падали. Заморосил дождь. Билли чувствовал, как ломит все тело.
Во время перерыва в работе он обхватил себя руками в тщетной попытке согреться. Вдруг кто-то положил ладонь ему на плечо.
– Здесь еще полно работы, – сказал Лайдж, – а вам срочно нужно к врачу.
Билли резко отдернул плечо.
– Я в порядке, – буркнул он, дрожа от озноба.
Лайдж ничего не ответил, но Билли все равно знал, что он обиделся. Он начал было извиняться, но Лайдж развернулся и пошел к остальным.
Билли охватил стыд, а потом он вдруг ощутил совершенно неожиданную неприязнь к другу. Да как вообще Лайдж может верить во всю эту ерунду в Писании? Если сострадательный Бог существует, почему Он допускает эту чудовищную войну?
Они продолжали работать, непрерывно наблюдая за сторожевыми кострами на другом берегу реки. Из-за дождя костры время от времени начинали сильно дымить, но бунтовщики поддерживали огонь сухими дровами. Один из костров, прямо напротив возводимого моста, привлекал особое внимание, потому что солдата возле него видно было почти отчетливо. Обросший густой бородой, очень подвижный, он постоянно вышагивал взад-вперед, как будто в нем кипела вся энергия мира. Уже почти светало, когда доставили первые лодки. Одну уронили, и она шлепнулась на отмель с грохотом выстрела. Билли услышал, как кто-то воскликнул: