— Да, — кивнул я. — Всё верно.

Что это было? Психокодировка? Похоже на то. Его ступор был настоящим — я не сомневался. Но кто и зачем это с ним сделал? В другое время и при других обстоятельствах я бы поработал с парнем плотнее. Но сейчас рисковать не следовало. Лучшая тактика в обстоятельствах, когда тебя намеренно пытаются сбить с толку — сохранять спокойствие и продолжать делать то, что делаешь.

Значит, мне обязательно нужно добраться до цели. Получить информацию. А потом уже думать и строить гипотезы насчёт того, что это было.

Вернувшись в купе, я застал попутчика за работой. Он что-то сосредоточенно настукивал на клавишах тонкого ноутбука, однако, увидев меня, закрыл крышку и отложил компьютер в сторону.

— Как ужин? — поинтересовался он.

— Питательно, — лаконично ответил я, усаживаясь на своей полке.

Заняться было решительно нечем: смартфона нет, книги или журналы я купить не успел. Так почему бы не занять себя разговором с умным собеседником?

— Так что, говорите, вы изучаете? Так понимаю, не чистая теория, раз эксперименты ставите? — спросил я. — Квантовая физика? Элементарные частицы?

— Не совсем, — ответил попутчик. — Хотя и это тоже. Но меня больше интересует топология пространства-времени. Метрика. Дальнейшее развитие ОТО, то есть, общей теории относительности, применительно ко всем новейшим математическим открытиям.

— Интересно, — заметил я.

— Возможно, вам приходилось слышать про Григория Перельмана? И гипотезу, которую он доказал?

— О том, что всякое односвязноекомпактноетрёхмерное многообразие без края гомеоморфнотрёхмерной сфере? — я озвучил распространённую формулировку гипотезы Пуанкаре.

— Впечатляет! — улыбнулся Сергей, округлив глаза. — Не ожидал такого от военного человека…

— С чего вы взяли, что я военный? — спросил я.

— У вас по глазам видно, — ответил попутчик. — Разумеется, это касается боевых военных. В некотором роде война накладывает свой отпечаток…

— Получается, вы ещё и психолог, — улыбнулся я.

— Да как сказать… простая наблюдательность, — ответил Сергей.

— Мы, кстати, про Перельмана разговаривали, — напомнил я. — И его открытие.

— О, да! — кивнул учёный. — Оно в некотором роде раздвинуло горизонты для определённых отраслей теоретической физики. И, надо сказать, мы серьёзно продвинулись в своих исследованиях…

Уже за полночь, когда мы вдоволь наговорились и наспорились на математические и физические темы, учёный извинился, снова достал свой ноутбук и погрузился в работу. Я же уснул под мерное шуршание клавиатуры и перестук колёс.

Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Я открыл глаза, посмотрел на мелькающие перронные огни за окном.

— Да! — громко ответил я.

— Прибываем! — послышался из-за двери голос проводницы.

Я сел на полке, потянулся, приоткрыл дверь.

— Спасибо, — сказал я.

— Пожалуйста, — широко улыбнулась проводница, без стеснения разглядывая меня. — Может, кофе?

— Нет, спасибо, я до ресторана прогуляюсь, — ответил я, улыбнувшись в ответ.

Только теперь я заметил, что на соседней полке никого нет. В первую секунду я решил, что мой учёный сосед просто пошёл умываться, но потом заметил, что и вещи его исчезли.

— Подождите! — я окликнул проводницу, которая, насмотревшись на меня вдоволь, уже собралась было уходить.

— Да? — её пухленькие губки опять расплылись в широкой улыбке.

— А попутчик? Он что, вышел? — поинтересовался я. — Он же вроде до Москвы, как и я.

— Ага, сошёл в Рязани. Сказал какие-то срочные дела появились.

Странно, конечно, что я не проснулся — обычно у меня очень чуткий сон. Дорога так повлияла, что ли? Следует удвоить бдительность, не полагаться только на рефлексы, учитывая все обстоятельства.

Пожав плечами, проводница тоскливо вздохнула. Видимо, сожалея об упущенных возможностях.

Я хмыкнул.

— Ну вот, бывают и такие, — она пожала плечами, потом добавила извиняющимся тоном: — пойду остальных разбужу. Но вы заходите после завтрака! Если что вдруг будет надо.

И я, наскоро перекусив, действительно зашёл. До пункта назначения оставалось больше часа. Вполне достаточно времени, я ведь несколько месяцев был напрочь лишён женского внимания.