Зло хмыкнув и поправив на голове кепчонку, я прошёл на кухню. Открыв ящик со столовыми приборами, вытащил один из кухонных ножей. Покрутив его в руке, я направился к лежащему на полу отчиму. Рубашка на его груди расстегнулась...

Я перехватил нож в руке поувереней и сделал два неглубоких пореза на груди отчима. Крест-накрест. Тоненькие ручейки крови засочились по телу отчима, пачкая его бежевую рубашку...

Мне надоело смотрел на неподвижно лежащего отчима и я пнул его ногой. На это он тихо застонал и очнулся. Его замутнённый взгляд упал на меня. Затем глаза испуганно глянули на сжимаемый в моей руке нож.

– Ты чего удумал?
– неожиданно осипшим голосом спросил он меня.

– На грудь свою глянь!
– зло выплюнул я.
– Это тебе крестик на долгую память. Чтоб думал в следующий раз, как трогать меня или мои вещи.

Взгляд отчима упал на свою грудь.

– Ах ты, сучонок малолетний! Да я ж тебя...

– Успокойся!
– перебил я его.
– Магнитофон я заработал на том, что в деревне свиней резал. А разницу между тобой и поросём не вижу. Так что мне теперь всё едино.

– Да я в комнату милиции тебя на учёт поставлю!
– взорвался отчим.
– Шпана малолетняя! Сидеть потом тебе по лагерям, не пересидеть!

– Может и сяду, - спокойно ответил я.
– Только не уверен в том, что ты живой будешь бродить.

Затем стремительно шагнув к отчиму, сделал ножом на его левом предплечье ещё один неглубокий порез. Рукав на рубашке от крови моментально намок.

– Ах ты, гадёныш! Да я тебя...

– Надо же, отчим хрюкнул, - перебил я его, подхохотнув немного.
– Да мне, что свина, что тебя, без разницы. Вбей себе это в голову!

Глаза отчима блестели от бессильной ярости и я понимал, что он мне ничего не сделает. Крут на словах, бья беззащитных и слабых. А как до дела дошло - так и сдулся!

Снова мой резкий выпад. Готов ещё один крест!

– Для лучшего запоминания, - скривились мои губы.
– Жаль, узелок оставить не могу. Приходится крестиками на память обходиться. Тебе скорую вызвать или сам сдохнешь от кровопотери?

Скрежет ключа в замке. Ага, это мать вернулась со школы, похоже закончила на сегодня подготовку со своим будущим классом. Мало ей уроков, как будто. Ещё и классное руководство берёт.

– Эт-то что тут такое?
– слышу шёпот матери.
– Вы тут что, за побоище устроили?

– Мам, это Крестовый поход!
– иронизирую я.
– Он ко мне в сумку полез за чем-то. За трофеями наверно. Ну а я в это время яблочко кушал, ножичком отрезая по кусочку да кожуру обрезая. Вот! А он похоже на яблочной кожурке поскользнулся. Да и неудачно упал похоже. Прямо рядом со мной! Нож выбил нечаянно с моей руки и прямо на него наверзнулся... Да я ж не нарочно-то с кожурой этой!

– Врёт он всё!
– завопил отчим.
– Твой сын на меня сам с ножом кинулся. Уголовник будущий! Ему как дед кепку подарил, так всё сразу! К шпане побёг брататься. Те видать и научили!

– Замолчите оба!
– рыкнула мать на нас.
– Сейчас я тебе, Вадим, раны обработаю. А ты, Женя, марш в свою комнату!

– Слушаю!
– откозыряв матери и забрав сумку с мафоном, я ушёл в свою комнату.

Сев на кровать с ногами, я уставился в окно. Безразличие накатило на меня. Слышал я от пацанов байки, что если кого-то впервые порежешь ножом, то потом колотить будет. Типа, трясучка. Но у меня ничего такого не было. Даже после порося не накатывало ничего подобного. Я даже вытянул руки перед собой. Никакой дрожи в пальцах. Врут, похоже!

Я притянул к себе мафон и обхватил его. Никому не отдам! Первый в жизни. В чёрном исполнении, 201-й серии. Тяжко вздохнув, включил магнитофон в розетку. Немного подумав, убавил громкость почти на минимум и нажал воспроизведение. В динамике тихо пел мой земляк, Владимир Шахрин. Но сейчас, я даже не слушал, о чём он поёт. Музыка меня возвращала обратно, на планету Земля. На душе было грустно, гадостно и неприятно...

Немного постояв, я вновь с ногами залез на кровать. Подтянув колени к себе, обхватил их руками. Что-то в моей жизни пошло не так, как я планировал. Совсем не так!

Глава 7. Талисман

После инцидента с ножом, отчим стал вести меня с собой по-другому. Теперь он старался не трогать меня и мои вещи. Даже старался обойти лишний раз.

Лично у меня создавалось ощущение, что он просто перестал обращать на меня внимание. А, может, оно и к лучшему? Не факт, что в следующий раз я удержу себя в руках.

А отчим, похоже, оказался просто трусом. Не думаю, что моя мать воздействовала на него. Скорее всего порезы, нанесённые мной, так подействовали на него. Два крестика на память! На всю жизнь! Теперь он каждый раз вздрагивал при моём появлении. Где-то в душе я мысленно ликовал. Это была моя первая победа над ним!