Казалось бы, он попал в ситуацию, когда на любимые репетиции у него не останется свободного времени. Однако у Ашика было то, что отличало его от всех остальных монголов. Он считал себя чертовски везучим, и как ему кажется, всегда использовал эту удачу максимально.

Сегодня Александр дал понять ему, что хочет получить и что готов дать. Так почему бы не попросить слегка больше, чем он уже пообещал? Галактионов никогда не был скуп на награды.

А Ашик уже хорошо усвоил, чтобы получить больше, нужно и больше дать.

Ему дали два месяца, чтобы освободить степь? Так почему бы не сделать это за неделю? Охрана старых границ… А кто сказал, что их нельзя подвинуть?

Это все Ашик собирался сделать как можно быстрее, ведь уже представлял, как отправляется в мировое турне со своей группой. А там, кто знает… Может и не только мировое.

Молодой Хан так сильно провалился в свои мечты, что забыл, где находится.

— Хан… Люди ждут твоего слова! — склонил голову подошедший к нему доверенный человек.

И Ашик повернулся к своим людям.

— Империя дала нам кров, еду и надежду! А главное — она не бросила нас, когда мы были на гране вымирания. И сегодня я хочу, чтобы мы доказали… — вещал он громко и четко так, что от его голоса у людей дрожало нутро, и даже отец его так говорить не умел. — Доказали, что они в нас не ошиблись… И мы покажем, чего мы стоим! Вы со мной?! — повысил еще больше он свой голос и его конь встал на дыбы.

— ДА-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — был ему ответ семидесятитысячного конного войска.

Пусть Ашик и любил музыку и творчество, но от армии тоже никогда не отказывался. И все его бойцы прошли нужное обучение, а главное, они были вооружены из арсеналов Галактионова. Если есть в этом мире еще конные воины, то, пожалуй, они и близко не могут сейчас сравниться с его армией.

— ВПЕРЕД!!! — дал он команду, возглавив свое войско.

А последние его мысли, перед великим походом, были о том, что если он не сдохнет, то точно получит столичный стадион в свое полное распоряжение, как всегда и мечтал…

Где-то в Многомерной Вселенной

Чертоги Одина

Что хорошо умели делать сыны Одина, так это праздновать и выпивать. Ходили слухи, что они совсем немного не дотягивают до «вечеринок» Ордена Охотников. И это потомкам богов было очень и очень неприятно. Какие-то людишки умудряются веселиться лучше, чем делают они, полубоги и боги Многомерной Вселенной. Правда, по известным причинам, в лицо Охотникам такие претензии никто не высказывал. Хоть они люди, но с ними лучше дружить.

Прямо сейчас в замке Одина, как говорится, пир шёл горой. Бочки с элем и разнообразными напитками, а также разнообразные закуски, беспрестанным потоком выносили в зал красивые служанки и мускулистые служки. Да-да, на пиру Одина каждый должен получить максимум удовольствия. А ведь среди мужчин присутствовали и женщины — валькирии и просто воительницы, которые также не должны уйти после пира обиженными. И повод для торжества был достойным — возвращение блудного сына верховного бога Одина в родные пенаты.

Сам Сигурд сейчас веселился вместе со своими братьями, с удовольствием поднимая кружки и провозглашая тосты, немедленно выпивая и продолжая веселиться. Драки, любовные утехи, чревоугодие и снова… И всё это при конских долях алкоголя. Что может быть лучше?

Вот только, если кто-то бы бросал периодически на Сигурда взгляд, он мог бы заметить, что изредка его взор на секунду мутнел, как будто туда возвращалось какое-то воспоминание или память. Но, как по волшебству, каждый раз с ним оказывался рядом его дядя Локи, подавая Сигурду очередную кружку. И через секунду на лице божьего сына снова появлялось выражение радости и удовольствия. Это продолжалось уже достаточно долго. Но что такое время, когда ты бог и имеешь неограниченное количество времени?

Новые сыны Одина постоянно прибывали, заменяя отсутствующих. Заменяя тех, кто отправился по своим делам. По велению бога даже день не спешил наступать. Всё это происходило длинной уютной ночью, под светом горящих каминов и факелов, дабы ничего не отвлекало от веселья отважных воинов.

Задумчив был лишь сам Один. Нет, он сидел во главе стола и принимал участие в веселье. Но иногда, на секунду, выпадал из реальности, прикрыв свой единственный глаз, как будто бы смотря куда-то внутрь себя или с чем-то сверяясь. После этого он снова возвращался к веселью, чтобы через некоторое время опять «виртуально» отойти.