Затем мне прислали дюжину роз, великолепное красное платье и записку. Рокко привёз меня в клуб, и, хотя я делала всё, что было в моих силах, чтобы заставить этого человека рассказать мне, что происходит, он всю дорогу молчал.

Хотя я не раз замечала, как он ухмыляется.

Я бы как-нибудь наказала Франсуа за это. Каким-нибудь образом.

Подойдя к двери, я немного поколебалась, прежде чем открыть её. На этот раз, когда включился автоматический свет, он был приглушён, создавая идеальную атмосферу для того, что задумал мой возлюбленный.

Но у меня было чувство, что он напомнит мне, что он мой хозяин. Я чуть не захихикала от этой мысли. Я прошла через первую комнату, слушая ослепительную пульсирующую музыку. Когда я вошла в комнату, где стоял длинный стол, я была потрясена, увидев, что он уставлен серебряными подносами с фруктами, сырами, винами и мясом, от аромата свежего хлеба у меня потекли слюнки. И ещё там были шоколадные трюфели.

Но мужчины, которого я обожала, нигде не было видно. Я взяла шоколадку и откусила кусочек, прежде чем заметила, что картина, которую я так полюбила, была накрыта холстом.

Я хотела заглянуть под него, но передумала.

Неужели этот человек собирался оставить меня в догадках?

Наконец, я услышала за спиной шаги и прикусила нижнюю губу.

— Моя прекрасная куколка, — произнёс Франсуа своим глубоким баритоном.

— Мой потрясающий гонщик.

Он рассмеялся и обнял меня, позволяя нам раскачиваться назад-вперёд в такт музыке.

— Ты как раз вовремя.

— У меня было чувство, что ты бы отшлёпал меня, если бы я опоздала.

Его смех был оглушительным.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, моя дорогая.

— Что всё это значит?

— Терпение, моя милая девочка.

— Сказал мужчина, у которого его совсем нет.

— Шампанское или вино?

Когда Франсуа отошёл от меня, я медленно обернулась.

— Ну, конечно, шампанское. Что мы празднуем в этот чудесный вечер?

— Моё последнее приобретение. — Он приподнял бровь, затем ухмыльнулся, доставая бутылку из ведерка.

Я внимательно изучала его, беря клубнику с одного из подносов и мурлыча, когда откусила кусочек сладости.

Казалось, он не мог отвести от меня глаз, озорная улыбка на его лице стала ещё шире. Франсуа не спеша открыл бутылку, затем налил из неё, наконец, взял два бокала и направился в мою сторону.

— За мою любимую.

— Ты правда любишь меня?

— Всем своим сердцем, моя дорогая.

— Просто, чтобы ты знал, мой отец предложил мне должность в своей фирме.

Он приподнял брови.

— Правда что ли?

— Ах ты негодяй! Ты знал об этом. — Его смех разнесся вокруг меня.

— Между нами больше не должно быть секретов, особенно если мы собираемся стать настоящей семьей.

— Ты просишь меня выйти за тебя замуж?

— Пока нет. Но я сделаю это, когда придёт время.

Этот мужчина знал, как безжалостно дразнить меня.

— Ты очень плохой человек.

— Я когда-нибудь лгал и уверял тебя в обратном?

Когда Франсуа протянул мне бокал, электрические разряды, пробежавшие по мне, усилились. Могу поклясться, что так оно и было. От этого мужчины исходил такой животный магнетизм, что я уже была в мечтательном состоянии.

Когда я не ответила, он провёл пальцем по моему подбородку.

— Ну так?

— Никогда, — сказала я ему.

— И не планирую этого.

— Итак, что там, за холстом?

Он отвел взгляд, делая вид, что размышляет.

— Не знаю, заслуживаешь ли ты того, чтобы увидеть это.

Когда я игриво шлепнула его, Франсуа зарычал.

— Тебе лучше показать мне, иначе…

От его смеха у меня по телу пробегали мурашки.

— Что ж, думаю, я могу сделать исключение. — Он отступил, не торопясь, к краю холста. — Готова?

— О, я готова.

Он потянул за ткань, позволяя ей упасть. Мне пришлось моргнуть, чтобы всё рассмотреть.

— Это… я.

Картина была невероятной, цвета были такими яркими, что я чуть не ослепла. Это воспоминание о нашей ночи, проведённой вместе в маленькой студии, когда я смогла расслабиться и быть совершенно свободной рядом с ним.

— Студия в Ки-Уэсте принадлежала человеку, который написал холст, так тебе понравившийся.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не избавился от неё. — Я подошла ближе, бросив на него строгий взгляд.