Сейчас надо просто быстро собраться и унести ноги. Хоть из окна выпрыгну, не страшно. Главное уйти.

Надеваю белье и принимаюсь обшаривать майку на предмет никотинового пластыря, на который прилеплена карта памяти. Смотрю раз, два, выворачиваю, прощупываю даже, мало ли не заметила — нет! Пластырь исчез. А значит…

— Никотина захотелось, а курить бросаешь? — раздается за спиной знакомый голос.

Оборачиваюсь. Серебристый альфа. Уже одетый — в белоснежной футболке, повторяющей рельеф накачанного торса, и графитовых спортивных штанах. Босые ноги придают его облику домашности, а колючий взгляд пробирает до костей. Пробегает мурашками по влажной от пота спине. Так страшно, что даже стеснение отступает, хотя я голая перед ним, даже полотенца нет. Но, кажется, на этот раз ни о каком сексе речи не пойдет.

— Чего застыла? — альфа надвигается на меня грозовой тучей — Ты случайно не это ищешь?

Он держит между пальцев крошечную карту памяти и хитро прищуривается. А у меня внутри все обваливается. Он знает все.

11. (Шейд)

Я почти слышу треск, с которым внутри рыжей омеги все обваливается. Она умная девочка и уже догадалась, что я посмотрел содержимое карточки.

— Ты хоть знаешь, что на ней? — спрашиваю стальным тоном.

— Не знаю, — выпаливает она. Почти голая передо мной и даже не пытается прикрыться. Видать, стеснение отшибло на фоне разоблачения. — Мне заплатили за доставку. Внутрь груза я не лезу.

— Доставку? Так, по-твоему, называется кража? — изгибаю бровь и надвигаюсь на девчонку.

Она пятится, но молчит. Ясное дело, ответить нечем. Но я не по поводу этой карточки так зол. Да, со мной связались Бурые, их альфа Стэн Варт попросил выдать ему девчонку вместе с украденной картой памяти. Это успеется, хотя, наверное, прием там будет несладким. Особенно для омеги.

Меня больше интересует другой вопрос. Решительно сокращаю разделяющее нас расстояние и за шею поднимаю Рэйвен над полом. Она впивается ногтями мне в ладонь и беспомощно дергает ногами, хрипит пережатым горлом. Дрянь. Придушил бы с удовольствием… Но я пришел за другим.

Опускаю ее на пол, и она тут же отпрянывает к стене. Забивается в угол. Смотрит диким взглядом, в котором плещется паника. Дальше бежать некуда. В воздухе отчетливо ощущаю запах ее страха. И ее собственный омежий флер. Так могут пахнуть только омеги. Сладкий, слегка приторный аромат, от которого начисто сносит крышу. Су-ка. Эта волчица сексуальная до чертиков. Так бы и трахнул. Прямо здесь. Согнул бы пополам и отодрал так, чтобы неделю ноги свести не могла. Но мне нужно убедиться.

Снова настигаю и, дернув за плечо, разворачиваю ее лицом к стене. За загривок впечатываю в кафель. Рэйвен не сопротивляется. Будто боится меня еще больше разозлить. Больше некуда. Я и так был готов разорвать ее на куски в буквальном смысле, а теперь…

Провожу пальцами по изображенному на талии орлу. Его огромные крылья загибаются к бокам, но не достают до живота. Мне он показался знакомым еще когда я тер Рэйвен спинку. Когда она вырубилась, отправился в кабинет и проверил. Сверил со стопкадром записи, на которой какая-то девчонка удирает с места преступления. Из серверной моего казино. На ней был капюшон с маской, скрывающие волосы и лицо, но, когда засранка сбегала по лестнице, ее куртка задралась и обнажила вытатуированную черным величественную птицу.

И теперь я разочарован. Я надеялся, что обознался, но, по факту, нашел волчицу, благодаря которой какие-то ушлепки ограбили мое казино чуть больше, чем полгода назад. Громкий скандал и выговор от самого Бартоломея. Что за Серебристые, которые не могут защитить собственные деньги? Оскорбление, за которое я так и не отплатил. Рука сама сжимается на хрупкой шее рыжей омеги, и она тихо скулит. Усилю нажим, и ее позвонки просто раскрошатся. И, признаться, ярость, бушующая внутри, требует сделать именно это. Но пока сучка нужна мне живой. Она расскажет, что за ублюдки ограбили кассу, когда она отключила сервера.

Рывком за волосы, притягиваю ее к себе и снова закидываю на плечо. Только понесу не в спальню. Нет. Беседовать мы будем в самом низу, где оборудованы немилосердные условия для подобных личностей.

— Да что тебе от меня нужно?! — кричит она, вырываясь, но я крепко держу маленькое костлявое тело.

— Задам пару вопросов, — рычу, не останавливаясь, и несу ее к лифту.

В мозгу мелькает неловкая мыслишка, что ее, полуголую и пахнущую омегой, увидят и учуят мои псы и волки, но я ее отгоняю. Покуситься побоятся, а девчонка будет вести себя более смирно, потому что от них ее теперь отделяю только я.

Захожу в лифт и нажимаю кнопку минус пятого этажа. Наверное, его можно назвать тюремным. Там мрачно и комнаты совсем не такие гостеприимные, как медицинские палаты на минус третьем. А еще есть удобная «переговорная».

Лифт только трогается, Рэйвен вдруг дергается, и кабина резко тормозит. Похоже, каким-то чудом дотянулась до кнопки «стоп». Я еще по инерции удерживаю ее на плече, а она, извиваясь, как змея, вонзает клыки мне в спину. Острая боль в районе ребер заставляет меня на мгновение расслабить руку — девчонка скатывается и падает на пол. А там сразу вскакивает на ноги. Забивается в угол. Выставляет вперед раскрытую ладонь.