Находясь чаще всего среди взрослых, маленький король научился держать язык за зубами и не заниматься распусканием сплетен. Его хорошо характеризует случай, когда один придворный саркастически прозвал Мазарини «султаном». Шестилетний Людовик не понял, что прозвище обидное, и, увидев, как кардинал шествует в толпе свиты, воскликнул: «А вот и султан появился!»

Эту фразу передали Мазарини, и он, подозвав к себе своего воспитанника, попытался выяснить, кто придумал «султана». Кардиналу было предельно ясно, что мальчик не сам додумался до такого эпитета, а по неосмотрительности повторил чужие слова. На что Людовик ответил:

– Кто это сказал? Но я не могу отвечать на такие вопросы, иначе мне никто не будет доверять.

В 1648 году во Франции началась гражданская война. Время Фронды [1] стало для Людовика отличной школой жизни. Он наглядно увидел двуличие королевского двора, понял, как могут предавать люди, которые вчера клялись в преданности. Гастон, герцог Орлеанский, старшая дочь герцога Орлеанского, принц Конти, виконт де Тюренн, герцог де Буйон, члены семейств Вандомов, Лонгвилей и другие известные имена Франции – все они в одночасье превратились во врагов. Со многими из них короля связывали родственные отношения. Людовик осознал, что никому не может верить, кроме своих двух самых близких людей – матери и Мазарини.

Анна и кардинал испугались за жизнь короля и его брата. Был организован тайный побег из Парижа в бывшую резиденцию Ришельё, находившуюся в Рюэле. Несколько лет Людовик провел в напряженном состоянии скитающегося беглеца. Эти годы стали полезным уроком жизни. Он, выйдя победителем, смог простить своих врагов, как того требовала политика, но навсегда утратил к окружающим доверие.

Париж, являвшийся сосредоточием Фронды, вызывал у него неприятие, и он до конца жизни не смог полюбить город.

5 сентября 1651 года Людовик отмечал тринадцатилетие. Это был не просто праздник – это был день совершеннолетия короля, а значит, он мог самостоятельно приступать к управлению государством. Спустя два дня состоялась официальная церемония, на которой Людовика XIV провозгласили королем Франции. Анна Австрийская была взволнована. Наконец ее любимый сын возьмет бразды правления в свои руки.

Парижане хлынули на улицы города, чтобы полюбоваться на своего государя. Он гордо шел в окружении оруженосцев – стройный, длинноволосый, привлекательный мальчик. После торжественной мессы в церкви началось заседание парламента. Анна Австрийская сидела по правую руку от сына и гордо на него смотрела, она так долго ждала этого часа, что ей хотелось, чтобы он растянулся до бесконечности. Людовик обвел взглядом весь зал и объявил:

– Господа, я пришел в парламент, чтобы вам сообщить, что, следуя законам моего государства, я хочу отныне взять в свои руки государственную и административную власть. Я надеюсь, что с Божьей милостью это управление будет милосердным и справедливым.

После речь перешла к канцлеру, который долго читал декларацию. Когда он замолк, королева-мать поднялась и, встав перед сыном, склонилась в глубоком поклоне. Выпрямившись, она торжественно произнесла:

– Вот уже девятый год, как по воле покойного короля, моего высокочтимого господина, я забочусь о вашем воспитании и об управлении вашим государством. Господь по своей милости благословил меня на этот труд и сохранил вашу персону, которая для меня так же бесценна, как и для всех ваших подданных. В настоящее время, когда закон королевства призывает вас к управлению монархией, я передаю вам с большим удовлетворением ту власть, которая мне была вверена. Я надеюсь, что Господь не оставит своей благодатью и дарует вам силу духа и благоразумие, чтобы ваше царствование было счастливым.

Людовик был растроган. Подойдя к матери, он нежно поцеловал ее и произнес:

– Мадам, я всегда ценил ваши советы и помощь. Вы дали мне самое лучшее воспитание и образование. Без вас я бы не был тем, кем являюсь. Теперь я хочу, чтобы вы стали главой моего Совета.

Анна, просияв, еще раз склонилась в поклоне. Этот день стал одним из самых значимых в ее жизни. Она понимала, что все ее силы, направленные на Людовика, пошли во благо, а значит, она выполнила долг не только перед сыном, но и перед страной, предоставив ей короля, которому судьбой было предназначено стать великим.

Став взрослым, Людовик любил с благодарностью вспоминать, как мать помогла ему сохранить корону во время Фронды. Без Анны Австрийской Людовик XIV не стал бы тем, кем он вошел в историю. Даже посвящение в любовь произошло с помощью заботливой матери.

Однажды вечером Катрин де Бове подкараулила возвращавшегося в одиночестве Людовика:

– Ваше величество! – баронесса схватила его за руку. – Мне нужно вам кое-что показать, идемте за мной.

Людовик удивленно замер, но потом подался за тянущей его Катрин. Она оглянулась на него, лукаво улыбнулась и заговорщицки подмигнула.

– Я обещаю вам, вы не пожалеете.

Спустя пару минут баронесса толкнула одну из дверей, и та легко открылась. Они с королем оказались в комнате, где никого больше не было.