Франсуа выбрал рисунок, изображающий мальчика, склонившегося перед черной фигурой, и, сложив его вчетверо, засунул в карман куртки. Обернулся, прислушиваясь, словно кто-то мог стоять у него за спиной, и двинулся дальше. Осмотр кухни ничего не принес. Холодильник был почти пуст. Кроме початой бутылки водки, прокисшего молока и пары засохших лимонов, там ничего не было. А вот кухонные шкафы были заставлены коробками с шоколадными хлопьями. Впрочем, хозяин квартиры мог питаться где-то в другом месте. Франсуа направился в ванную комнату, открыл настенный шкафчик и принялся инспектировать полки. И чем дальше продвигался он в своих поисках, тем больше мрачнел. Среди завала самой разнообразной косметики на полках рядами стояли в огромном количестве баночки, коробочки и ампулы. Франсуа прочитал смутно знакомые названия: ксанакс, золофт, паксил, фенамин, пропофол, клоназепам. Лекарства, собранные в так называемой аптечке, явно выходили за рамки стандартного набора из аспирина и сиропа от кашля. Детектив наугад выбрал несколько пузырьков, сунул их в карман и вздрогнул, увидев свое отражение в зеркале. Небритый, всклокоченный, с кругами под глазами, он мало походил на нормального гражданина. А уж о том, что он без ордера на обыск вломился в квартиру подозреваемого, Франсуа вообще старался не думать.

Наконец он выключил свет в ванной и вернулся в комнату. Пора было уходить, но Франсуа медлил. Повинуясь какому-то безотчетному порыву, он присел на кровать и бережно взял в руки гитару. Гриф привычно лег в ладонь. Франсуа прикрыл глаза, прислушиваясь к себе.

Старая память музыканта, чувство узнавания. Он сидел, погрузившись в некоторое подобие транса, в маленькой неприбранной квартире и пытался понять человека, проводившего здесь свою жизнь. С самого начала этого расследования его душило чувство все возрастающей тревоги. Включившееся в игру подсознание услужливым лакеем проводило аналогии с прошлым, манило вторым шансом. Шансом на прощение. Франсуа отложил жалобно тренькнувшую струнами гитару в сторону, взял в руки подушку, поднес к лицу и вдохнул сладковатый, терпкий запах чужого парфюма и одиночества. Чугунная усталость сковала тело. Разобранная постель манила его, и больше всего на свете ему захотелось уткнуться носом в подушку, которую он продолжал сжимать в руках, и провалиться в безмятежный сон. Его веки смыкались, и голова клонилась вниз.

Последним усилием воли он отогнал сонливость и резко встал на ноги, откидывая подушку. Щелкнул выключателем и подошел к окну проверить, нет ли кого на улице. Двор был пуст. Франсуа кинул последний взгляд на светлеющее парижское небо над ломаной линией крыш и шагнул к выходу, думая, что после ознакомления с нехитрым бытом падшего Ангела, настало время заглянуть ему в душу.

– Мадам Лэми? Клэр Лэми?

Часы показывали семь утра. К этому времени ключи от квартиры Бертолини уже были возвращены в сейф. А сам Франсуа все же воспользовался разрешением Солюса и подремал три часа на удобном кожаном диване в кабинете комиссара. Теперь он чувствовал себя много лучше прежнего.

– Мадемуазель, – поправил его сонный голос на том конце провода. Мадемуазель сочно откашлялась и чем-то зашуршала.

– Мадемуазель Лэми. Надеюсь, я вас не разбудил? – Если Франсуа и чувствовал реальное сожаление по этому поводу, то лишь совсем незначительное. Шли вторые сутки расследования. Темп приходилось наращивать, и чувство такта тут было лишь никому не нужным якорем.

– Зря надеялись, – ответил все так же сонный голос, и его обладательница сладко зевнула. – Который час?

– Семь утра, – любезно просветил ее Франсуа и решил, что самое время представиться: – Меня зовут Франсуа Морель, я майор криминальной полиции, веду расследование убийства Ксавье Седу.

– Да, я слышала, – тут же взбодрилась Клэр на другом конце провода. – Это кошмар. Бедняга Ксавье. Чем могу быть полезна?

– Я бы хотел подъехать и поговорить, если вас не затруднит, – ответил Франсуа, в который раз радуясь тому, что его должность открывает перед ним любые двери.

– Можете подъехать к моему офису через час? – спросила психотерапевт после недолгого размышления, и, как только Франсуа выразил согласие, она продолжила: – Только одно условие – мой секретарь появится позже, а я понятия не имею, как включать кофемашину. Эта хрень больше смахивает на пульт управления космическими полетами. Так что захватите мне кофе по дороге, если вас это не затруднит.

Франсуа рассмеялся:

– Ну, от хорошего кофе с утра я и сам не откажусь!

– Тогда записывайте, – рассмеялась она в ответ.

– Не волнуйтесь, мадемуазель, у меня есть адрес вашего офиса, – поспешил заверить ее Франсуа, но, как оказалось, рано.

– Да не адрес, – проворчала Клэр. – Пишите: шоколадно-сливочно-карамельный маккиато с двойным эспрессо, обезжиренным молоком и кокосовым сиропом.

«Ничего не слипнется?» – беззлобно подумал про себя Франсуа, записывая длинное название.

– И два сахарных пончика! – успела прокричать Клэр Лэми до того, как он нажал отбой.

Франсуа еще раз посмотрел на часы, прикидывая, не разбудит ли он звонком малыша Вадима, и решил не рисковать. Вместо этого быстро отбил дежурное СМС Тамаре и схватил со стола ключи от машины.

Ровно в восемь часов утра Франсуа стоял на тротуаре у входа в офис Клэр, держа в руках два бумажных стаканчика с зеленой эмблемой Starbucks. Психотерапевт пунктуальностью, как видно, не страдала и опаздывала. Время шло, и Франсуа чувствовал себя весьма глупо, ловя насмешливые взгляды спешащих мимо прохожих. Ему хотелось заорать им всем: «Я не на прием! Я полицейский! Я на задании!» – но вместо этого он продолжал стоять на месте, медленно закипая внутри. Через четверть часа напротив него остановилось такси, и из него выпорхнула особа в мини-юбке и огромных солнцезащитных очках. Ее черные, коротко остриженные волосы были всклокочены и напоминали воронье гнездо. Расплатившись с таксистом и что-то беззлобно крикнув ему вдогонку, она не спеша направилась к входной двери, покачиваясь на высоченных шпильках. Франсуа уже приготовился объяснять незнакомке, что кабинет доктора еще закрыт в такой ранний час, но та ловко выудила из его руки бумажный стаканчик, каким-то образом угадав именно карамельный маккиато, и, не здороваясь, загремела огромной связкой ключей, выбирая нужный.

– Про пончики вы, естественно, забыли, – хрипло буркнула она в сторону стоящего на тротуаре молодого человека. – Черт, не задалось утро!

«Вот это психиатр», – мысленно восхитился Франсуа, оценив провокационную длину юбки. Мадемуазель тем временем справилась с замком и все так же молча кивнула детективу, приглашая пройти в помещение. Они очутились сначала в пустынной приемной и затем, собственно, в служебном кабинете. Там Клэр царственно кивнула Франсуа на кресло напротив своего стола, мгновенно заставляя того почувствовать себя неуютно. Он терпеть не мог все эти закидоны с «хотите поговорить об этом?» и в обычной жизни старался обходить специалистов подобного рода стороной, считая себя человеком с патологически здоровой психикой. Хотя, положа руку на сердце, можно было сказать, Клэр Лэми меньше всего походила на психотерапевта. Уж скорее на его пациентку.