— Это растение любит влажный воздух, — подсказал Набиль.

— Влажный? — заволновался Библиус. — Но у меня в библиотеке сухо. Книги не выносят сырости, на них может появиться плесень!

— Почему бы не поставить розу рядом с фонтаном? — предложил я. — Там достаточно света, и воздух влажный. К тому же, тебе не придется далеко ходить с лейкой, чтобы поливать розу.

— Ты прав, Александр! — решительно кивнул хранитель библиотеки. — Этому великолепному цветку самое место в круглом зале. Идите за мной!

Библиус не отпустил горшок плыть по воздуху, как обычно делал это с моим угощением. Нет, он собственноручно и бережно нес его.

— Тебе так понравился цветок? — спросил я.

Библиус даже остановился.

— Александр, ты даже не представляешь, сколько лет я не выходил из этой библиотеки, — строго сказал он. — Сколько лет я не видел даже обычной травы.

— Да, об этом я не подумал, — озадаченно согласился я. — Но почему бы тебе не прогуляться хотя бы по столице? У нас отличные парки, и травы в них много.

— А на кого я оставлю библиотеку? — сварливо отозвался Библиус.

— Магические существа вроде нас редко покидают насиженное место, — шепотом подсказал мне Набиль. — Разве что для таких вот необычных путешествий.

Он крутил головой, разглядывая пышное убранство библиотеки, мраморные колонны и статуи. И, конечно, книги, которых здесь было великое множество.

Особое внимание Набиля привлекли картины, выложенные мозаикой на полу. Возле одной из них он остановился, удивленно уставившись на пол.

— Я узнаю это место, — хрипло сказал джинн. — Это Лачанга. Северные ворота в городской стене.

— Ты слышал про Лачангу? — заинтересовался Библиус.

— Я родился там, — просто ответил Набиль, разглядывая мозаику.

Я тоже взглянул на картину. Знакомый караван тянулся к воротам, тощие верблюды ощутимо горбились под тяжестью вьюков и устало вытягивали длинные шеи. Я всмотрелся пристальнее, и картинка снова ожила. Застучали молотки чеканщиков, резанули слух гортанные выкрики продавцов воды и сладостей, запахло жареной бараниной, пресными лепешками и горьким дымом из очагов.

— Родина, — с дрожью в голосе произнес Набиль. — Я уже и забыл, как там хорошо.

Мы еще немного постояли возле картины. Затем Набиль встрепенулся и посмотрел на Библиуса.

— Ты сделал мне такой подарок, о котором я не мог и мечтать. За это я научу тебя варить лучший кофе на свете!

Обучение Библиуса искусству варить кофе состоялось прямо в круглом зале с фонтаном. Но сначала хранитель библиотеки осторожно поставил горшок с розой возле низкого каменного парапета, который окружал чашу.

— Как думаешь, Александр, так хорошо? — спросил он.

— Я бы передвинул чуть левее, — улыбнулся я. — Там больше света.

— Ты прав, — кивнул Библиус и сдвинул горшок в сторону. — Потом я выберу окончательное место и сделаю для нее настоящую клумбу. Цветы должны расти в живой земле.

Он еще немного полюбовался розой и повернулся к Набилю:

— Я готов постичь твое древнее искусство, джинн!

Набиль щелкнул смуглыми пальцами, и рядом с ним прямо из воздуха появилась жаровня. Второй щелчок — и на столике рядом с жаровней, весело звеня, возникли серебряные джезвы. Возле них я увидел пузатую кофемолку, похожую на бочонок с кривой ручкой.

Третий щелчок — и вспыхнуло пламя.

— Пожара не будет? — забеспокоился Библиус. — Помню, в библиотеке Александрии местные служители тоже неловко обращались с факелами. Многие книги тогда не удалось спасти.

— Ты можешь погасить жаровню в любой момент, — успокоил его Набиль. — Попробуй.

Библиус не стал щелкать пальцами. Он повел ладонью, и пламя погасло. Второе движение, и огонь снова вспыхнул.

— Это несложно, — признал Библиус. — Что нужно делать дальше, джинн?

А дальше они увлеченно мололи кофе, добиваясь самого мелкого помола. Наполнили джезвы водой из весело журчащего фонтана и поставили их на огонь. Набиль показывал, что нужно делать, а Библиус повторял за ним. И получалось у него, на удивление, отлично.

Я в свое время учился этому искусству намного дольше, да так толком и не выучился.

И вот, по огромному залу, окруженному уходящими в вышину книжными шкафами, поплыл восхитительный аромат свежесваренного кофе. Набиль присмотрелся к коричневой пенке, которая поднялась в узких горлышках серебряных джезв, одобрительно кивнул и снял джезвы с огня.

Разлил кофе по чашкам, которые вытряхнул прямо из рукава, и добавил в них молока из высокого серебряного кувшина. Кувшин предусмотрительно стоял в миске со льдом. И хоть убейте — не знаю, откуда это все взялось.