Его челюсть сжалась от гнева, он отпустил ее, словно испытывая к ней отвращение.

—Ты не имела права так поступать.

— Я знаю, — прошептала она, чувствуя, как тяжело прозвучали эти слова. Она вторглась в его разум. Без разрешения, без приглашения. Когда-то она поклялась, что никогда не сделает этого. Но теперь... У него были все причины для ярости. С другой стороны, она тоже могла бы злиться.

— Я понимаю. Я не имела права. Но ты не имел права скрывать от меня то, что с тобой произошло. Не после всего, что мы пережили вместе. Ты просто исчез.

Ее голос сорвался, и она вернулась к сумке, чтобы найти что-то подходящее. Через несколько мгновений она вытащила футболку и пару серых спортивных штанов на шнурке и начала снимать свою одежду.

— Ты оставил меня. — Она сняла свою футболку, не заботясь больше о том, что он видел или не видел. Очевидно, она была ему неприятна. Она боролась с предательской дрожью нижней губы, когда натягивала его футболку. Она была бежевой с надписью Голубое

Солнце и китайскими иероглифами под ней.

— Они забрали тебя, да, и я даже не могу представить, через что ты прошел, но ты решил просто исчезнуть, даже не поговорив со мной. — Она скинула сапоги и отбросила их в сторону. — Без забот. Даже не попрощавшись. — Она стянула трусики и леггинсы с бедер и бросила их на пол. Ее кожа покраснела там, где чистящее средство успело впитаться.

Она не переживала, что кто-то ее заметит. Окна в его машине были настолько темными, что любой наблюдатель должен был буквально прижаться к стеклу, чтобы что-то увидеть. Внутри было темно, прохладно и безопасно.

Он сел в машину и закрыл дверь, заставив ее переместиться. Но в кабине было так много всего — аптечка, арбалет, книги, папки с документами и ноутбук. Она положила часть вещей на пол, пока он схватил сумку, чтобы найти другую футболку, чистящее средство пропитало и его одежду.

— Ты решил ничего мне не рассказывать. Ты просто... исчез.

— Так было лучше для всех.

Она повернулась к нему, разъяренная.

— Нет, Квентин. Так было лучше для тебя.

Она нашла влажную салфетку в аптечке и разорвала ее зубами.

— Мы были лучшими друзьями много лет, а потом — бац. Ты просто уехал. Из страны, как оказалось. Так что можешь поцеловать меня в задницу.

Не найдя ту самую нужную футболку, которую искал, он сунул дорожную сумку на переднее сиденье и откинулся назад. Он положил локоть на подлокотник, сжал губы, глядя в окно, а его голубые глаза блестели на солнце Нью-Мексико.

— Я не хотел, чтобы ты это видела.

Она вытерла живот и бедра, затем остановилась, чтобы посмотреть на него. Ему нужно было сменить футболку и возможно повязки. Промышленные чистящие средства в открытых ранах — это точно не полезно.

— Нам нужно проверить твои раны, — сказала она,засунув ногу в спортивные штаны.

— Ты ничего не порвал, когда меня нёс?

Он покачал головой, пока она засовывала вторую ногу и, наклонившись назад, приподняла бедро, чтобы натянуть штаны. Они были слишком велики. Шнурок мог бы помочь, но он был завязан так туго, что она не могла развязать его и затянуть штаны сильнее.

— Я не хотел, чтобы ты видела меня там. В таком состоянии, — произнес он, и на его челюсти дернулся напряженный мускул. — Рун не имел права показывать тебе это.

— Если тебя это утешит, я не уверена, что у Руна был выбор, — ответила она, и, честно говоря, она в этом действительно сомневалась. Ее способности к убеждению были весьма…

убедительными.

Затянув шнурок на штанах, насколько позволял узел, чтобы они не сползли, хоть завязать его не удалось, она поднялась на колени и потянулась к его футболке, собираясь стянуть ее через голову. Квентин резко отпрянул, уставившись на нее, как на сумасшедшую.

— Нам нужно проверить твои повязки. Не переживай. Ты всё ещё можешь злиться на меня,

— сказала она с подчеркнутой невозмутимостью, стягивая футболку через его голову. Её движение взлохматило его волосы, делая его еще более чертовски привлекательным. Чёрт возьми.

Квентин опустил взгляд и провел рукой по повязке.

— Видишь? Даже не пропиталось, — сказал он с легкой усмешкой.

Эмбер откинулась назад на пятки, взгляд ее невольно скользнул по знакомым шрамам.

Сердце сжалось от боли, когда в памяти вспыхнули образы, которые показывал ей Рун, и она вспомнила, откуда появился каждый из этих шрамов. Полоса, пересекающая его грудь,