Судя по новостям, свидетельствам очевидцев и компасу — оружию, которое ему дал страж

Ватикана — ублюдок, которого он преследовал уже месяц, устроил свою базу в маленьком городке Мадрид. Что было странно.

Этот город был местом силы. Он находился между Альбукерке и Санта-Фе, на дороге, известной как Туркезовый путь. Когда-то это был старый шахтёрский город, потом город-призрак, потом коммуна хиппи, а затем популярная арт-колония. Когда Квентин приехал, его кожа буквально дрожала от энергий, которые вились вокруг этого места. Как ветер перед песчаной бурей в пустыне — горячий и полный статического электричества.

Тем не менее, по последней информации, которую он получил, Эмбер была в Нью-Йорке. Она училась там, в престижном колледже под названием Васар. Квентин мало что знал о других колледжах, кроме того, в который он ходил целый год: Университет

Галладета в Вашингтоне. Именно там начались все его проблемы.

В общем, все те же проблемы, но в один роковой уик-энд ситуация резко обострилась, и его жизнь уже никогда не была прежней. Его отношения с эльфийской королевой — так он ее назвал — тоже изменились навсегда. То, что он думал о ней каждый день, жаждал её каждый день, ничего не значило. Он причинил ей боль. Физическую.

Эмоциональную. Психологическую. Обратной дороги не было. И за все эти годы, во всех этих городах, в барах, среди женщин, он не встретил никого, кто бы сравниться с эфемерным существом по имени Эмбер Ковальски. Эфемерное. Это было его новое любимое слово. Он записал его в свой блокнот, как и все английские слова, которые хотел запомнить. Английский был раздражающим, неуклюжим и нелепым, но это слово звучало красиво. И знак для него был почти так же прекрасен, как и сама Эмбер. Подходящая дань уважения всему, чем она была. И всему, что она есть.

— Если ты не перестанешь думать о ней, мы все умрём, — проговорил голос.

Квентин вышел из своих мыслей, мысленно отмахнулся от сущности, которая ехала с ним, и остановил свой пикап на главной дороге, которая проходила через этот маленький городок.

Мадрид был раем для людей с хаотичным мышлением и настоящим кошмаром для тех, кто страдает ОКР. Квентин склонялся ко второму типу. Город вызывал у него дискомфорт. Казалось, что его кожа не подходит по размеру. И всё же, этот калейдоскоп зданий, не сочетающихся между собой, как-то манил.

Ярко раскрашенные дома разбросаны по пустынному ландшафту. Большинство домов в городе были построены для шахтёров в двадцатые и тридцатые годы. Они были маленькими и плотно прижатыми друг к другу. Художники превратили город в многоцветное выражение пышности и чудес, как в «Алисе в Стране чудес». Мастера торговали своими изделиями, но Квентин был больше заинтересован в еде — он был голоден — и в мертвецах — которых теперь было трое. Трое мертвых за неделю в городе с населением в двести человек? Если это не авария, эпидемия или серийный убийца, то такого не случается. Не в Мадриде, произносится как «Мэд-рид», как утверждал его источник. Это должен был быть последний след демона. Того самого демона, которого он выслеживал целый месяц. Он постоянно опаздывал на пару дней. Или часов. Каждый раз, когда Квентин добирался до горячей точки, как минимум два человека были мертвы, а демон уже исчезал.

И активность была повсюду. Компас подтвердил то, что Квентин и его спутник уже знали. Демон появлялся, убивал нескольких людей и уходил. Сказать, что такая активность была необычной, — значит, ничего не сказать. Демоны жаждут стабильности. Они вселяются не просто так. Они хотят обосноваться, разуться и остаться на какое-то время.

Но были и такие, кто прокладывал прямой путь через определенную местность, оставляя за собой следы травм и разрушений. Этот демон так не поступал. Он был то в Нью -Джерси, то в Орегоне, а потом снова появлялся через несколько дней в Северной Каролине. Никакой закономерности в его действиях не было. Никакой системы в его безумии. А это делало его выслеживание настоящей головной болью.

Когда компас и всё природное чутьё Квентина привели его в Нью-Мексико, его пульс ускорился от мысли, что он может снова увидеть её. И до сих пор не замедлялся.

Это должно было случиться рано или поздно. В какой-то момент ему пришлось бы вернуться домой. В тот дом, который был единственным домом для него. Сначала он утешался мыслью, что Эмбер была в Нью-Йорке. Сейчас же он скучал по ней больше, чем когда-либо, и маленькая часть его надеялась, что она приедет домой навестить маму и отчима. Он просто хотел увидеть её лицо. Потрогать её волосы. Поцеловать её полные губы.

Но, как бы сказали слышащие люди: этот корабль уже ушёл.

— Ты снова это делаешь, — сказал Рун.

Рун, демон внутри него — и нет, не в переносном смысле — овладел Квентином, когда тот учился в колледже. Рун был старым демоном, живущим в подземельях общежития. Квентин почувствовал его в тот день, когда переехал. Во втором семестре он с несколькими друзьями, которые клялись, что общежитие проклято, спустился в подземелья под их комнатами, и тогда Квентин встретился лицом к лицу с древним демоном. Это было последнее, что он помнил. Он очнулся два дня спустя в больнице, с Эмбер и её матерью, Куки, рядом. Они прилетели из Санты-Фе, и Квентин помнил, как он думал, что она выглядела как фея из одной его видеоигры.