Наверное, надо объяснить. Тюремные штучки. Так вот, подмочить – это когда берешь кипящую воду. Растворяешь в ней кучу сахара, чтобы получился густой сироп. А потом выплескиваешь человеку в лицо. Знаю, это жесть. Но, как выяснилось, Спукс заслужил каждую секунду такой агонии.

Как только он понял, что его достанут даже в безопасном месте, ему пришлось пойти на другую сделку. Правда, в этот раз ему пришлось договариваться с поставщиком, а не с копами. И козырять ему было особо нечем. Деньги, какие были, все вышли. Влияния у него нет, наркотиков – тоже. Все, что у него теперь есть, – он сам, то есть пристрастившийся к крэку барыга на мели, которому остается разве что повеситься. Но такие ребята руки в кровь сотрут, а из петли выкрутятся. Кровью он и откупился. Сестрой. Моей Кирой.

Так, я уже забыл, зачем я вам это рассказываю. Вот почему адвокаты вечно все записывают. Писать-то я умею, но, во-первых, почерк у меня не очень, а во-вторых, пишу я медленно. Вы, наверное, слушаете и думаете: «Да он, видимо, тупой», – или типа того. Ну, может, пишу я и плохо, зато говорю хорошо. В моей школе практически никто не умел нормально писать, зато пиздели все профессионально. С другой стороны, за что платишь – то и получаешь, а за ту школу не платили ни хрена. Интересно, а он сколько заплатил за обучение? В смысле, обвинитель. Готов поспорить – тысячи. Так что пошел он.

Вот если бы он учился в моей школе и сделал такую карьеру – тогда респект чуваку, серьезно. Но он же ходил не в мою школу, так? А в частную, за тысячи фунтов в год, где носят бабочки, да?

И, раз уж мы о нем заговорили, меня это бесит. Он все талдычит, мол, какая трагедия, что Джамиль, или Джей Си, или как там его зовут, погиб в девятнадцать лет. Никакая это не трагедия, уж вы мне поверьте. Вы думаете, господин обвинитель реально считает, что смерть Джей Си – трагедия? Я вас умоляю… Трагедия – это то, что случилось с Кирой. У нее не было ничего. Ничего, понимаете. Только брат, который толкал крэк. Она жила одна с пятнадцати лет. Брала все ночные смены в «Теско», которые могла, и сидела там с книгой в руке – пока остальные запускали руки в кассу. И тут случается эта херь, и все становится еще хуже. Хотите увидеть трагедию – посмотрите на нее.

Да, в каком-то смысле мне жаль. Но, с другой стороны, я не могу не злиться.

О чем я там говорил? А, да, Спукс. Спукс продал сестру, чтобы спасти свою жалкую жопу. Чем портить жизнь Кире, лучше бы он вскрылся. Но вышло вот так. Ничего уже не изменишь. Парни, с которыми он водил дела, – серьезные парни. Не мелкая шайка, как Джей Си с приятелями. Даже не парни, а мужики. Очень жесткие мужики. Чтобы вы понимали, давайте я расскажу, что в прошлом году случилось с пацаном, который не допер, с кем связался. Вот опять судья смотрит на меня, типа, сколько еще будет отступлений от темы. Но вам нужно знать.

Ребята, которым продался Спукс, контролировали весь Северный Лондон. Они продавали героин и крэк почти на каждом углу каждого ЖК от Камдена до Севен-Систерс в Тоттенхэме. Вы-то этого не видите, потому что не знаете, куда идти. Когда вы бываете в Севен-Систерс или еще где, вы, скорее всего, идете на главную улицу, где все как везде. «Макдональдс», уродские мужские магазины, где продается всратая африканская одежда и здоровые остроносые туфли из крокодильей кожи, и вы такие: «Ой, бедняги, у них тут так стремно».

Но чтобы посмотреть, как оно на самом деле, надо свернуть с главной улицы. Пройдитесь по задам, где заканчиваются дороги, и увидите те громадные многоэтажки, о которых постоянно говорят в криминальной хронике. Они спрятаны, что, учитывая их размеры, удивительно, но спрятаны только от вас. Мы-то в них живем и знаем, где их искать.

Короче, все эти кварталы на Севере контролирует банда, которая называется «Пушки». Кирин брат Спукс в ней как раз и состоял. Так вот, эти ребята не любят чужаков на своей территории. И как-то раз приезжает на «рендж ровере» один парень и начинает продавать из окна машины траву всем желающим. Не прошло и пяти минут, как Пушкам донесли, что какой-то скользкий окучивает их грядки.

Вы, ребята, опять на меня смотрите с каменными лицами. Видимо, я что-то непонятное сказал. Скользкий, да? Ладно, сейчас. Скользкие – это члены банд, с которыми соперничает твоя банда. Я, правда, ни в какой банде не состою. Очевидно.

Так вот, Пушки узнали про этого парня и послали своих разведать, чего он там куролесит на их точке в своем «рендж ровере».

Приезжают трое чуваков, стучат ему в окно, тот вылезает, улыбается. Направляет на них, прикиньте, MAC–10 [6] , и те в страхе смываются. Парень думает, что на этом все и кончилось. Но в тех районах дела делаются по-другому. Через пять минут приезжает шесть машин, в каждой – по четверо, и парня на «рендж ровере» окружают. Ему прокалывают все шины, и, когда тачка опускается на шесть дюймов, как будто решив, что с нее уже хватит, парень снова вылезает из машины.

Он держит свой MAC–10 над головой, типа сдается, и придурковато лыбится.

– Эй, кореша, – говорит он. – Тут даже патронов нет. Давайте поделим район, его на всех хватит, не?

Шестнадцать человек с балонниками, бейсбольными битами, здоровыми финками – у одного даже самурайский меч – обрабатывали этого парня пять минут. Когда они закончили, его разве что лопатой от асфальта можно было отскрести.

Этим-то ребятам Спукс, предположительно, и продал сестру. Мою Киру! Я весь побелел, когда узнал. Ну, вы поняли. Это все равно что узнать, что твоя девушка мертва. Несколько недель я жил с ощущением, что она умерла. Я даже представить себе не мог, что они придумали с ней сделать. Но мне оставалось только гадать, и в моем воображении они пару недель ее ломали, а потом, когда смогли подсадить на иглу, она уже была на все согласна.