– А много воздуха потеряли? – спросила я, сама не знаю у кого.

– Считай, треть, – досадливо отозвался второй пилот.

– Надо радоваться, что хоть две трети осталось, – добавил Громов, – а то была бы беда.

– Но вот было бы чудесно добраться до какого-то хорошего мира с чистым воздухом и водой, – мечтательно говорит Быстров, – ну и интересными породами, конечно!

Никто уже даже возмущаться не стал, а только улыбнулись. Владимира не исправит ничего. За интересную или неизученную породу он готов простить новому миру многое!

– И на сколько нам его хватит? – решила уточнить я.

– Месяцев на девять, при таких темпах использования, – успокоил меня Громов. – Так что есть все шансы долететь куда-нибудь.

– А решили что-то по нашим действиям?

– Пошлём сигнал отсюда в сторону червоточины в надежде, что он дойдёт до Земли. Это, конечно, будет не завтра, но хоть так. Потом будем, как обычно, посылать его каждый день по мере продвижения – это стандартная процедура. Выполняется Айтишкой в автоматическом режиме. Координаты червоточины мы зафиксировали, миниробота-маячка спустили, но как он добрался, пока неясно, – пожал плечами безопасник.

Тут опять что-то грюкнуло по обшивке.

– Да что ж такое! – возмутился Перепелов. – Сил уже никаких нет! Когда уже эти космические камушки перестанут нас «обстреливать»!

– Это же опасно, да? – спросила Настя и посмотрела на всех испуганными глазами.

– Конечно, опасно! – не выдержал Василий. – Таким камушком как по голове даст, можно одной гематомой не отделаться!

– Успокойтесь все! Будем ждать, ничего другого не остаётся! – велел Громов, и экипаж затих в тревожном ожидании окончания ремонта.

– Народ, у нас проблема, – вдруг раздался напряжённый голос Кости.

– Какая?! – едва не закричал второй пилот.

– Мелкий метеорит повредил костюм командира, нам надо срочно возвращаться. Ремонт почти закончен, но медлить никак нельзя. Есть шанс, что он замёрзнет или задохнётся, но я не в курсе, что случится раньше.

Голос инженера был серьёзен, как никогда.

– Бегом домой! – рявкнула я так, что сама испугалась на чистых инстинктах, аж слабость куда-то пропала. – Валера, мы отсюда можем отлететь, пока нас в сито этот метеоритный дождик не превратил?

– Как только ребята войдут в шлюз, может двигаться, – кивнул он.

– Так, может, мы наконец уберёмся с траектории неблагоприятных космических осадков?!

– Поддерживаю Надежду, надо уносить ноги от этого неблагоприятного места, оно нам явно не радо!

Страшно было до чёртиков, я даже дыхание задержала, стараясь унять сердце, что просто заходилось в груди.

Ну, когда же, когда?

Мне казалось, что прошла вечность. Краем уха я слышала, как Громов связался с Гвоздёвой и сообщил о происшествии.

Я бы бросилась к тому шлюзу, но понимала, что могу там и остаться, а помощь должны оказывать не мне, поэтому, пока все были заняты, побрела обратно в медотсек и устроилась в уголке на кушетке, ожидая прибытия Дмитрия.

Глава 23. Место встречи изменить нельзя

Когда дверь отъехала, пришлось прикусить губу, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания вскриками.

Марина что-то щупала на теле Дмитрия одной рукой, а второй сразу снимала показатели биологическим сканером, носилки толкал Анатолий. Он хмуро молчал, видимо, чтобы не отрывать врача, но это ни о чём хорошем не говорило.

Мне ужасно хотелось подойти ближе и узнать, в чём дело, но я тоже не хотела отрывать Марину от дела.

– Пульс совсем слабый! – объявила, наконец, врач. – Давай его в реанимационный блок, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть!

– Хорошо хоть Надежда успела оттуда выбраться, а то хоть рядышком штабелями укладывай, – невесело усмехнулся Белов.

– Да уж, эта парочка! Слишком часто вы стали что-то прибегать к моим услугам, не к добру это, – пробурчала она, закрывая реанимационный блок, и тут увидела меня, сидящую в уголке.

На несколько секунд возникла неловкая пауза, но Марину трудно смутить, поэтому она продолжила вбивать какие-то показатели.

– Толь, всё, теперь можешь идти, – обратилась она к своему помощнику, и тот безропотно кивнул, направился к двери, так меня и не заметив.

– Тебе опять нехорошо? – обратилась она уже ко мне.

– Нет, просто хочу знать, как он, – кивнула на капитана.

– Так себе, – вздохнула она, – замёрз сильно и средней тяжести гипоксия, но это мы сейчас поправим. Полежит сегодня он в капсуле.