Кейден склоняется надо мной, и бледный свет от экрана его телефона освещает лесную подстилку. Мы замечаем фонарик одновременно и тянемся к нему.

— Извини, — говорит он, когда я резко отдергиваю руку.

— Нет, это ты извини, — я поднимаю фонарик и выпрямляюсь. — Лучше ты его возьми, — я протягиваю фонарик Кейдену. — У меня руки не из того места растут.

Какой-то части меня не терпится рассказать Кейдену, что я только что увидела. Но если это просто игра воображения, то рассказ о моем «видении» может только навредить.

А если то, что я увидела, было на самом деле, то я не знаю, как это объяснить. Варианты объяснения варьируются от тревожных до попросту ужасных, поэтому я стараюсь затолкать их в самую глубокую и темную часть сознания, где им самое место.

Произошедшее вчера в машине, а теперь это… В моем мозгу творится какая-то жуть, и внутренний голос подсказывает, что ради собственного блага лучше держать эти мысли при себе.

Мы снова пускаемся в путь, и через минуту выходим из-за деревьев на неухоженную, заросшую высокой травой лужайку. В немногочисленных окнах с этой стороны дома темно. Кейден поворачивает направо и ведет меня вдоль края Уиндермера на участок за домом.

Вскоре я вижу сооружение, напоминающее сарай. Должно быть, это и есть конюшня. С дальней стороны я вижу небольшой загон для верховой езды. В темноте трудно сказать наверняка, но когда мы подходим ближе, что-то подсказывает, что за этой частью Уиндермера ухаживают более тщательно, чем за самим домом.

Кейден берется за ручку и широко распахивает тяжелую деревянную дверь. Словно читая мои мысли, он говорит:

— Она никого не пускает в поместье, кроме Чарли. Он помогает с лошадьми. Она любит верховую езду, но животные требуют тщательного ухода.

Мы входим в конюшню, и, посмотрев под ноги, я вижу, как Джек радостно жмется к ногам Кейдена, свесив набок язык. Кейден наклоняется, чтобы почесать ему макушку. Мне в ноздри сразу же бьет сладковатый запах сена, густой землистый аромат кожи и запах самих лошадей — они пахнут, как и положено животным. Пахнет деревней.

— Это Джеки О, — Кейден указывает на высокую бурую кобылу в первом стойле. — А это Пайк.

Пайк лишь немногим меньше, и его шкура — серая в белых яблоках. Кейден протягивает руку, чтобы погладить морду Пайку, а я отступаю.

Кейден удивленно смотрит на меня:

— Я думал, всем девушкам нравятся лошади.

— А в вашем модном колледже не учат не делать подобных обобщений? — спрашиваю я.

Кейден смеется:

— Извини. Но Пайк очень дружелюбный конь, правда.

Я оглядываю остальную конюшню. Всего в ней шесть стойл, но остальные четыре, похоже, пустуют. В дальнем конце — запертая дверь. Наверное, там держат седла, корм и все прочее, что обычно держат в конюшне. Верхняя и нижняя створки двери последнего стойла справа закрыты на защелку. Кейден направляется туда, Джек вьется у его ног. Через минуту нижняя створка открыта, и Кейден уже возится внутри.

— Выпьешь? — спрашивает он, появляясь с бутылкой виски и парой банок колы.

Я задумываюсь.

— Только колу, — отвечаю я наконец. — Я пока стараюсь не пить.

Он протягивает мне банку, и я с удивлением обнаруживаю, что она ледяная.

— У тебя тут холодильник?

Кейден ухмыляется:

— В Уиндермере иногда бывает жарковато. Мать занимается ездой только по утрам, поэтому конюшня обычно пустует. Иногда мне нужно где-то расслабиться.

Меня распирает от желания рассказать о встрече с миссис Толбот на дне рождения Тома. Но сейчас мы с Кейденом общаемся без проблем. Легко, непринужденно. Как в первый вечер. Мне не хочется раскачивать лодку.

Он закрывает дверь стойла и садится на пол, прислонившись к ней спиной. Я следую его примеру — усаживаюсь через проход от него, открываю банку колы, а Джек плюхается на пол конюшни между нами. Я еще могу как-то оправдать молчание по поводу миссис Толбот, но мне необходимо поговорить с Кейденом о Зоуи. О том, что она была его девушкой. Или до сих пор остается его девушкой? Что я понимаю, почему мое внезапное появление по соседству застало его врасплох.

Я наблюдаю, как он делает большой глоток газировки, потом тонкой струйкой вливает в банку виски. Это «Гленливет» — приличное пойло. Кейли разбирается в виски лучше меня. Я предпочитаю текилу, джин, ром. Кейден делает несколько круговых движений банкой, чтобы перемешать виски с колой. Я чувствую, как рот начинает наполняться слюной, и отвожу взгляд.

— Я знаю насчет Зоуи, — выпаливаю я, пока еще могу держать себя в руках, и Кейден смотрит мне в глаза. — Первая неделя здесь выдалась немного странной. Я явно привлекла внимание.

— Это точно, — бледно улыбается Кейден и делает глоток своего «коктейля».

— Но потом я встретила Лу Дженкинса в кафе, и он ввел меня в курс дела.

Я вижу, как опускаются уголки губ Кейдена. Он тянется вперед и запускает пальцы в шерсть Джека.

— Не любишь его? — спрашиваю я.

— Против Лу я ничего не имею. И против его мороженого. Но вот его дочь — это другое дело.