– Так мы убьем двух зайцев – он поимел ее, а мы поимеем вас всех.

– Ты вот-вот совершишь большую ошибку, которую потом уже не сможешь исправить, – говорит ей Кэптен.

Девица презрительно фыркает, глядя на парней рядом с собой.

– Да мне плевать. Можете попрощаться со своим баскетбольным сезоном.

– Отправишь это видео – и тут же пожалеешь об этом.

Она усмехается, а парням хватает смелости засмеяться – вроде как бесстрашно, но страх все равно слышится.

– Вы больше нас не контролируете. С этим мы добились перевода в другую школу. С понедельника мы будем учиться в Грейвене.

Попрощаться с сезоном?

Какого хрена? Чего они пытаются этим добиться? Когда они играют в баскетбол, их глаза светятся, по-настоящему светятся, а не горят яростью или ненавистью. По-моему, это единственное, на что им не насрать, кроме друг друга.

Я ничего им не должна, у меня перед ними нет никаких обязательств. Ничто не связывает меня с этими парнями и тем идиотизмом, что они творят.

И все же что-то заставляет меня незаметно прокрасться вдоль дома и взять в руки шланг. Я разрезаю его ножом. Затем на цыпочках обхожу машины, выстроившиеся слева от подъездной дорожки, чтобы приблизиться к компании сзади.

Взявшись руками за концы шланга, я делаю петлю, легким быстрым движением накидываю резинку на шею девушки и тяну.

Она вскрикивает от неожиданности и падает на задницу, когда я пинком сбиваю ее с ног. Телефон вылетает из ее руки и отскакивает в сторону.

Парни, с которыми пришла эта девица, разворачиваются ко мне, но я оттаскиваю ее назад на несколько шагов, и они в нерешительности останавливаются.

Через секунду шок проходит, и один все же решает броситься на меня, но Мэддок ловит его за воротник и без усилий отшвыривает назад.

Я покрепче перехватываю шланг, пока девчонка топчется на месте, и, сделав большие глаза, смотрю на парней Брейшо.

– Эй, але! Хватайте ее телефон!

Ройс кидается за ним, а Кэптен встает по центру, надев кастеты и бросая им вызов: осмелится ли кто-то из них рыпнуться, пока его друг стоит к ним спиной.

Ройс подбирает телефон и требует пароль.

Она медлит с ответом, но выкрикивает код, когда я дергаю за резину.

Ройс нажимает на кнопки, и экран загорается, но он ломает телефон на две части и засовывает их себе в карман.

– Будем надеяться, тебе не особо дорога инфа с этого телефона. Все пропало.

Когда девчонка начинает брыкаться, я еще крепче натягиваю шланг. В венах пульсирует адреналин, и я начинаю испытывать естественное – и опасное – возбуждение. Чем чаще она пытается хватать ртом воздух, тем сильнее оно становится. Девчонка царапается, но когда я опускаю глаза на свои руки и вижу, как на запястье выступили маленькие бусинки крови, то не чувствую ничего.

– Отпусти ее, Рэйвен, – говорит мне Мэддок.

Он произносит это ласково и даже как-то нерешительно, и мои ребра словно сжимают тисками.

Я не хочу отпускать ее…

Кровь капает на мои кеды.

– Рэйвен.

Я резко поднимаю голову на грубый оклик и замираю.

На лужайке, собравшись на шоу, столпились почти все, кто приехал на вечеринку.

Вот дерьмо.

Я отпускаю девчонку и медленно подталкиваю ее, чтобы она встала на ноги.

На меня смотрят широко раскрытые глаза, все перешептываются, и я делаю маленький шаг назад.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я ухожу по грунтовой дорожке.

Не обращая внимания на их крики вернуться, я упрямо иду вперед и вращаю руками, делая глубокие вдохи, чтобы немного выровнять бешеное сердцебиение.

Это самое меньшее, с чем мне приходилось бороться за последние два года, это дерьмо копилось внутри меня. Я до самого конца стараюсь прятать в себе злость и обиду, и мне так хочется ничего не чувствовать, но это невозможно. Ярость прорывается. И они только что все это видели.

Вот хрень!

Простонав, я оглядываюсь по сторонам.

Кажется, что это гребаная дорога в никуда, спасибо, что хоть звезды немного освещают путь. Но я ни за что не вернусь обратно на вечеринку, где все эти люди будут смотреть на меня как на какую-нибудь подстилку, которая из кожи вон лезет, чтобы завоевать их внимание, или прощение, или любую другую фигню, которая придет им в голову.

Но все было не так.

Я оказалась там, люди решили сыграть нечестно, и меня это разозлило.